— Господи, — вздохнул он, — что это я говорю?

Но он уже не мог взять свои слова обратно, даже если бы и хотел, а он не хотел. И будь он проклят, если позволит кому-нибудь владеть Алексой. Она у него единственная, и он ни на кого ее не променяет.

Схватив Фанни за руку, он потащил ее по улице.

— Куда ты меня ведешь? — спросила она.

— К тебе домой. А хочешь, отвезу тебя еще куда-нибудь, только скажи!

— Ты хочешь вернуться к ней, — обиженно сказала Фанни. — А я-то думала, что ты терпеть ее не можешь!

— Да, Фанни, я собираюсь вернуться к жене. Она моя единственная любовь.

— Ты просто пользовался мной, — надулась Фанни.

— Прости. Я не хотел причинить тебе боль.

Фанни невесело рассмеялась:

— Боль? Не будь дураком. Я с самого начала знала свое место. Женщины вроде меня хватают удовольствия где могут и ничего не ждут взамен. Мне нравилось быть с тобой, Адам, но когда я увидела твою красотку-жену, то я поняла, что у меня нет никаких шансов.

— Ты славная девушка, Фанни, и я искренне прошу прощения, что воспользовался тобой. — Адам сунул руку в карман и протянул ей пачку банкнот. Фанни хотела отказаться, но он сказал: — Ты это заслужила, милая. Если бы не я, ты бы занялась… другими делами. Желаю тебе всего хорошего.

И Адам ушел. Он решил поговорить с Алексой. Он не станет смотреть, как другой крадет привязанность женщины, которую он любит больше жизни.

Слишком много они с Алексой пережили, чтобы предать это забвению.

Глава 24

Когда, дрожа от едва сдерживаемой ярости, Алекса вернулась домой, кучер из загородного поместья подал ей письмо от Мэдди. Заболел Дэви, и она должна приехать немедленно. Понадобилось меньше получаса, чтобы она побросала в саквояж несколько платьев и выскочила из дома. Она задержалась ровно на столько, чтобы сказать Оуэну, куда едет и зачем, предупредив его никому не говорить об этом, даже Адаму, который уже начал вызывать восхищение у старого слуги. Кучер пустил лошадей быстрой рысцой, и они помчались по улицам.

Вернувшись домой, Адам был несколько раздражен, узнав, что никого нет, кроме слуг. Он сел и стал ждать, а поскольку время шло и Алекса не возвращалась, забеспокоился. Она, наверное, так огорчилась из-за Фанни, что бросила его. Господи, что же он натворил!

Воображение Адама нарисовало ему Алексу в объятиях другого. И Адам бросился наверх в спальню, проклиная себя за то, что не сразу заглянул туда. Увидев открытый гардероб и заметив, что в нем не хватает нескольких платьев, Адам громко застонал. Так он и знал! В ящиках тоже не хватало интимных принадлежностей туалета. Алекса ушла! И винить в этом он может только самого себя!

Спустившись вниз, Адам стал расспрашивать Оуэна.

— Вы не знаете, куда могла уехать моя жена? — спросил Адам, совершенно пав духом.

Оуэн опустил голову, чтобы не смотреть Адаму в глаза, и ответил так, как велела ему Алекса. Прежде всего он должен хранить верность семье Эшли, какое бы восхищение ни вызывал у него лорд Пенуэлл.

— Нет, милорд, леди Алекса ничего мне не сказала, кроме того, что уезжает и вернется через несколько дней.

— Вы уверены, что она вернется?

— Да, милорд, думаю, миледи вернется.

— Хорошо, Оуэн, — сказал Адам, опускаясь на стул. — Постойте, принесите мне вина.

За этим занятием и застал его Мак, вернувшись домой через пару часов. Бутылка была пуста, и Адам был сильно пьян.

— Черт побери, Адам, что случилось? — Мак укоризненно покачал головой. — Оуэн мне сказал, что ты сидишь так уже не один час.