Поставив ведерко под маленькую пластмассовую воронку, я нажала кнопку. Лед забренчал, и из-за этого шума я и не услышала ее приближения. Я только вдруг почувствовала что-то справа от себя, а потом – неясное движение.

Но на сей раз, в отличие от вечера в клубе, все мои силы были при мне. Схватив ведерко за края, я швырнула его содержимое в лицо Шелли. Конечно, это была она, сотрудница мотеля с ее книжкой про миллиардера и взглядом, который, вне всяких сомнений, я почувствовала.

Лед ударил ей прямо в лицо, замедлив нападение как раз настолько, чтобы я пригнулась и поставила Шелли подножку. Я много раз прибегала к этому приему, который, по моему опыту, почти всегда срабатывал. Не подвел он и теперь – девица тяжело рухнула на тротуар.

Один из самых важных моментов схватки – занять более высокую позицию, а поскольку рост у меня небольшой, мне всегда приходится как можно скорее забираться на возвышение.

Но тут есть одна проблема: ты превращаешься в очень легкую мишень.

Едва упав, Шелли тут же выбросила вперед и вверх ногу и так сильно пнула меня в бедро – в то же место, куда в тот вечер в раздевалке нанесла удар Энни, – что нога у меня чуть не отнялась.

Я стиснула зубы, опираясь на здоровую ногу, и…

Послушайте, я много чего делала, выполняя обязанности паладина. Я наносила удары головой парням, сражалась в парадных нарядах и едва не отправила моего тогдашнего парня досрочно в могилу, применив к нему джиу-джитсу. Но пнуть по ребрам лежачего?

Гордиться тут нечем.

Тем не менее я была в отчаянии, и не потому, что все еще испытывала потрясение от схватки в клубе.

Мои силы находились не на должном уровне. Они не ослабли, как в тот вечер, – я лягалась не хуже нее, – но они и близко не доходили до нормального уровня, и это меня бесило. Кроме того, чем скорее я нейтрализую Шелли, тем скорее смогу допросить ее.

Поэтому я извинилась сквозь зубы и пнула.

Но Шелли проявила гораздо большую прыть, чем я ожидала, и моя нога едва соприкоснулась с ее ребрами, прежде чем она перекатилась на бок, сложилась пополам и вскочила.

Отлично.

В таком случае мы можем драться и разговаривать.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, уворачиваясь от удара и нанося свой.

Шелли заворчала, когда я попала ей в подбородок, отчего у нее клацнули зубы, и я подумала, что она не ответит. Но потом она покачала головой, ее гладкие волосы наполовину выбились из хвоста. До этого она сидела с распущенными волосами, поэтому я предположила, что она собрала их перед дракой. И когда она потянулась к моим волосам, распущенным по плечам, я пожалела, что не догадалась о предстоящей схватке, идя сюда.

– Тебя нужно остановить, – сказала Шелли, и я схватила ее за протянутую руку, рванула к себе и со всей силы вонзила локоть ей в бедро.

Отдача прошла по всей руке, но у Шелли подломились колени, и я снова взяла верх.

– Кто это говорит?

Покачав головой, Шелли бросилась на меня. Я только-только успела отдернуть руку от ее зубов и, рассердившись, сдавила ей шею.

– Ладно, хорошо, я за то, чтобы выиграть схватку любым способом, – процедила я сквозь зубы, – но кусаться – это вульгарно. Ты хоть знаешь, сколько заразы во рту у чело… ой!

Она со всего размаху ударила меня головой в грудь, и я отпустила Шелли, инстинктивно схватившись за ушибленное место.

Шелли просто стояла, наблюдая за мной, подпрыгивая на месте. Я узнала эту стойку – я и сама много раз так переминалась. Обычно перед тем, как обратить кого-то в бегство.

– Кто сделал это с тобой? – спросила я. – Потому что ты, наверное, догадываешься, что с тобой это сделали, да? Ты же не проснулась такой ни с того, ни с сего.