Когда двери были открыты, Ашалинда могла отличить день от ночи по свету в окнах. Она по-прежнему оставалась в паучьем жилище. Пила воду из кожаной бутыли и ела пироги.

В бутылке Ашалинды оставалось совсем мало воды, да и запах пряной травы стал выветриваться. Светлые ненавидят шпионов, а принц, ко всему прочему, терпеть не может смертных. Если ее поймают, тщетно молить о пощаде. И все же девушка ждала, не услышит ли что-нибудь о короле Ангаваре.

На третью ночь это наконец случилось. Вот только услышала девушка не совсем то, что ожидала.

Тяжелые двери оставались открытыми. Сначала шел обычный разговор, а потом вдруг совершенно отчетливо до Ашалинды донесся чистый, мелодичный голос Светлого, который невозможно спутать с хриплыми, горловыми звуками речи нежити.

От его слов по спине Ашалинды побежали мурашки.

— Меня последнее время беспокоит, — сказал он, — кое-что, связанное со Светлым Королевством. В сумерки я проезжал мимо рыбацкого дома и слышал, как девчонка поет песню, которую раньше мне не приходилось слышать. Откровенно говоря, она нисколько меня не тронула бы, если бы не слова.

У Ашалинды перехватило дыхание.

— Прощальная песня, — сказал Морраган.

— Если это беспокоит милорда, — пробормотал Яллери Браун, — мы разрушим этот дом, а тех, кто и так слишком долго здесь живет, накажем.

Девушка похолодела. Нужно как можно скорее вернуться и предупредить Кайденов!

— Песня напомнила мне о собственном изгнании.

Еще больше искр вылетело из камина, как будто кто-то поворошил дрова.

— Будь ты проклят, Ангавар! — воскликнул он. — Пусть твои рыцари сгниют в горе. Будь ты проклят, Белая Сова, со своими ключами! Будь проклят миг, когда захлопнулась Шкатулка! Если бы я мог прожить то время заново…

— Ваше высочество, привели коней, — раздался леденящий душу голос Хуона. — Сегодня ночью мы охотимся.

Морраган стоял у окна, глядя в темноту. Небо освещала полная луна, создавая вокруг широких плеч таинственный ореол, плащ казался сгустком темноты.

— Фаэрия! — прошептал он.

Потом что-то тихо сказал на языке Светлых. Ашалинда не понимала слов, но при звуках напевной речи лангот с новой силой ударил по сердцу.

Вскоре девушка услышала из своего укрытия разговор двух слуг. Когда они входили в комнату, один из них что-то пробормотал.

— Заткнись, болван, — проворчал другой. — Иначе твою дурную голову поджарят на огне. Придется научить тебя разговаривать шепотом, когда принц удостаивает посещением твою навозную кучу.

— Неужели ты настолько могущественен? — саркастически поинтересовался первый. — Тебя, может, и назначили заниматься королевским хозяйством, но ты вовсе этого не заслуживаешь. Как только тебя узнают получше, сразу выбросят вон.

— Ты король среди всех живущих дураков! — возмутился второй. — Мое место хочешь занять? Меня выбрали за мудрость, тупая башка!

— Ха! — парировал первый слуга. — Фаршированный гусь и то умнее тебя.

Его напарник едва сдерживал ярость.

— Забыл, с кем разговариваешь, — прошипел он. — Будь уверен, паразит, твоей голове недолго осталось торчать на плечах. Ты ведь наверняка не понял ни слова из того, что сегодня сказал Его высочество.

Второй слуга смутился.

— Любой, у кого есть хоть капля мозгов, понял бы смысл сказанного. Даже русалки поют об этом в проливе Намарра. Загадка очень легкая, но для таких, как ты, неразрешимая.

— Не слишком ли много ты о себе возомнил?

— Не слишком, и докажу это.