— Ты доверяешь ему?

— А разве у меня есть выбор? Он единственный наш защитник.

Виктория могла бы доверять Джейку, если бы знала, что его поступки вызваны чувством к ней или представлениями о добре и зле. Но она была почти уверена, что он руководствуется совсем иными, неизвестными ей мотивами, а отнюдь не любовью к ней.

МакЛейна мучили кошмары. Он бредил. Ему казалось, что он только что отбросил от себя тело Елены, а из темного угла на него бросается ужасное существо. Это был он — сарратский ублюдок, только с волчьей головой и огромными горящими желтыми глазами. Вместо рук у него лапы с огромными, белыми, загнутыми когтями, которыми он снова и снова вцеплялся в мошонку майора. МакЛейну казалось, что он вопит и катается по всей комнате, но на самом деле его тело было неподвижно, только руки лихорадочно двигались. Мальчишка впивался в его горло клыками, его желтые глаза сверкали совсем рядом, и он видел в них свое собственное отражение. Наконец, его когти вцепились в член МакЛейна и вырвали из тела.

МакЛейн проснулся весь дрожа и диким взглядом обвел комнату, со страхом ожидая увидеть в углу ужасного пришельца. Тени обступали майора со всех сторон. Он не в силах был пошевелиться и неподвижно лежал на кровати, обливаясь потом. Его сердце готово было выскочить из груди, комната наполнилась запахом пота. Ничто не нарушало тишины, кроме его хриплого дыхания.

Этот ублюдок попрежнему преследовал его. Он не умер и был гдето здесь, рядом. МакЛейн в страхе вскочил, сжимая в руке свой нож…

Собрав остатки самообладания, он заставил себя встать и зажечь свечу. Но от этого комната стала казаться ему еще страшнее, а тени по углам — еще гуще. Ему нужно больше свечей, больше света! Масляная лампа — вот что ему поможет. Не одна, а две! Дрожащими руками он достал еще три свечи и зажег их. Он хотел поставить еще несколько, но за ними надо было спускаться вниз, а это было выше его сил. Он не мог даже открыть дверь спальни. Что, если там стоит этот проклятый Саррат? Нет уж, МакЛейн дождется рассвета и прикажет, чтобы ему принесли лампы, много ламп. Ни одной тени не должно остаться в его доме, ни одного темного угла, где бы мог спрятаться этот ублюдок, и тогда он, майор, будет в безопасности.

Джейк шел чуть позади Софи и время от времени поглаживал ее по спине, не теряя бдительности. Если норовистой кобыле вздумается лягнуть его, он успеет отскочить. У лошади начиналась течка, и он решил не брать на прогулку своего жеребца, а оседлать какуюнибудь кобылу. Это будет гораздо безопасней и для Виктории, и для него самого.

— Ну как, объездил эту чертовку? — спросил МакЛейн, проходя мимо Джейка.

Ропер оглянулся. Его поразили красные, воспаленные глаза и небритые щеки. Похоже, он пил всю ночь. Каждый раз, встречаясь с майором, он ощущал прилив жгучей ненависти, которая росла день ото дня.

Все в порядке, — ответил он.

Джейк не стал распространяться о том, что сильно сомневается в примерном поведении Софи. Слишком уж у нее горячий нрав, она всегда будет упрямиться и убегать при первом удобном случае.

У нее начинается течка, — добавил Джейк.

МакЛейн довольно хмыкнул.

— Надо покрыть ее жеребцом завтра утром. Если она готова, пусти к ней Рубио.

Джейк слегка кивнул в ответ, но майор не уходил и стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты повезешь сегодня Викторию кататься?

— Не знаю, — ответил Джейк. Каждый мускул его напрягся. Он не переносил этих разговоров с майором о Виктории. Ненависть вскипала в нем, когда с губ этого мерзавца слетало дорогое для него имя.

— Покажи ей ранчо, — приказал МакЛейн. Его глаза заблестели от удовольствия.