— Сейчас не время для слабости. Нам нужно спрятать тело д’Атеки.

— Блейд стоит на страже. Сюда никто не войдет. Ты не упадешь в обморок?

— Не теряйте времени даром, милорд.

Нора в задумчивости пошевелила губами. Испытывая смутное раздражение оттого, что Кристиан, видимо, не сознает грозящей им опасности и куда больше озабочен ее, Норы, самочувствием, она напряженно думала, пытаясь найти какое-то решение.

— Знаю, — вдруг сказала она. — Поменяйтесь с ним одеждой.

— Что?

— Наденьте его костюм. — Она уже наклонилась и стаскивала с д’Атеки плащ. — Быстрее, пока все не пропиталось кровью. Вы с Блейдом тайком выберетесь из замка. Тело мы пока спрячем в диванчик у окна. Вы поедете к лесу; когда вы отъедете достаточно далеко, но все еще будете в пределах видимости, я устрою так, чтобы вас заметили люди д’Атеки. Вы же, увидев их, скачите в лес.

Кристиан наморщил лоб.

— И там на д’Атеку и Блейда нападут разбойники.

— Именно. — Она потянула за сапог испанца.

— Еще одно наказание, — сказал он, опускаясь на колени, чтобы помочь ей. — Надеть на себя окровавленную одежду мертвеца.

— Это послужит вам уроком.

Кристиан замолчал и стал стаскивать с д’Атеки камзол. Потом быстро наклонил голову и заглянул Норе в глаза. Она вспыхнула.

— Ты спасла мне жизнь. Ты же сказала, что я тебе безразличен.

— Одевайтесь.

— Нора, ты убила ради меня человека.

— Я убила бы человека и ради спасения котенка.

— Что ж, — ответил он с улыбкой, — по крайней мере мной дорожат не меньше, чем котятами и щенками.

Она отвела глаза и, подняв юбку, оторвала полосу от нижней юбки; затем начала вытирать кровь на полу.

— Дорогая моя.

Она яростно терла пол.

— Нора, — он произнес ее имя тихим ласковым голосом. — Мой маленький дракон.

Она бросила окровавленную тряпку на тело д’Атеки и оторвала от нижней юбки еще одну полосу.

— Ты прекрасна, любовь моя, — пробормотал он на латыни, — ты прекрасна, и у тебя глаза голубки.

— Поспешите! Не время обольщать меня, когда у нас в галерее лежит мертвый человек.

Кристиан начал расстегивать свой камзол.

— Как прикажешь, любовь моя. Одно нежное слово из твоих уст мне дороже тысяч поцелуев других женщин.

— О Господи, избавь меня от мужчин!

***

Спустя несколько дней Нора сидела на берегу реки со своим вышиванием, а Блейд с Артуром удили рыбу. Блейд лежал на спине, закрыв глаза; удочку он воткнул в землю рядом с собой. Артур пытался поймать рыбу острогой, сочтя метод Блейда не слишком увлекательным.

Перекусив золотую нитку, Нора прошептала Блейду:

— Тебе следовало бы молиться, выпрашивать у Бога прощения за то, что из-за тебя погиб этот человек.

— Он заслужил смерть. Как ты думаешь, сколько несчастных он сам послал на смерть за то лишь, что они не сумели повторить за священником слова молитвы в нужной последовательности.

— И ты лил притворные слезы, когда испанские дворяне приехали, чтобы забрать тело.

Блейд потянулся и зевнул.

— Мне пришлось. Ведь предполагалось, что мы были близки с ним.

— И говорил им, каким добродетельным и благородным человеком был граф, какая это тяжелая утрата для короля Франции.

— Это была идея Кристиана. Недурно, правда?

Отложив в сторону вышивание, Нора заломила руки.