Тереза поспешила принести тазик, и Кэтрин склонилась над ним. Когда ей стало легче, она поинтересовалась тем, где сейчас находится Эдвард.

– Трудно сказать. В последние дни он совсем со мной не разговаривает. Должно быть, сидит один в своей комнате. Знаете, миледи, ведь он теперь пьет все ночи напролет.

– А что слышно о Кертисе?

– Пожалуй, ничего, – пожала плечами Тереза. – Его почти не видно. Приходит в дом только для того, чтобы принести воды.

Одеваясь, Кэтрин приняла решение.

– Сегодня мы с тобой должны покинуть этот дом. Поведение Эдварда – это затишье перед бурей, и медлить дальше становится опасно. У Эдварда остался лауданум?

– Целых три пузырька. В его комнате. Но зачем он вам?

– Сегодня днем я постараюсь задержать Эдварда, а ты тем временем отлей лауданум из одного пузырька и замени его подкрашенной водой. Лауданум нужно будет подмешать Эдварду в вино.

– Отплатить Эдварду его же монетой? Прекрасная мысль, миледи, – хихикнула Тереза.

– Позаботься, чтобы это был сладкий портвейн, который так любит Эдвард. После того, как Кертис нальет вечером ванну, мы уходим. Скажешь Кертису, что ванна останется наполненной до утра. – Кэтрин покачала головой и поправила себя: – Нет, пожалуй, мы угостим его остатками того же портвейна.

Тереза отправилась готовить завтрак, оставив Кэтрин наедине со своими мыслями. Расчесывая волосы у зеркала, она вдруг ощутила знакомый холодок, всегда предупреждавший ее о надвигающейся опасности.

В это время в комнату заглянул Эдвард.

– В чем дело, моя дорогая? Ты опять плохо чувствуешь себя?

Кэтрин притворно улыбнулась и ответила:

– Как тебе сказать. Мне не то чтобы плохо, но как-то не по себе. Скажи, мы не могли бы прогуляться после завтрака? Немного свежего воздуха пошло бы мне на пользу.

Эдвард внимательно посмотрел на нее, словно прикидывал что-то в уме, а затем кивнул:

– Хорошо, моя дорогая. Если тебе так хочется, мы сходим на прогулку. Я надеюсь, что вскоре ты сумеешь отблагодарить меня за заботу. – Он пылко поцеловал руку Кэтрин и добавил, глядя ей прямо в глаза: – Скоро, моя любимая. Очень скоро.

Кэтрин еще удержалась, чтобы не отдернуть руку. Она прекрасно поняла, о чем говорит Эдвард, и с надеждой подумала, что успеет сбежать, пока не станет слишком поздно.

После завтрака Эдвард сам подал Кэтрин накидку и повел девушку на прогулку. Она держала его под руку, а Эдвард без устали рассказывал ей о тех местах, в которых они оказались.

Ее радовало, что Эдвард, стараясь поразить ее своей осведомленностью, раскрывает ей все, что она надеялась узнать. Подтвердилось, что они находятся на острове Парбек, который только назывался островом, но на самом деле был соединен с материком. На севере находился залив Пул, а с востока и юга – открытое море. Кэтрин слушала очень внимательно, одновременно следя за тем, чтобы не проявлять излишнего интереса к рассказу Эдварда.

– Твои познания просто поразительны, Эдвард, – сказала она. – А вот я никогда не была сильна в географии.

Он опять забубнил, а Кэтрин тем временем мысленно представила себе карту с очертаниями береговой линии этой части Англии. «Рядом с морем я не пропаду, оно меня не подведет», – подумала она.

Она широко улыбнулась, не замечая при этом пары темных глаз, пристально следивших за ней из-за дальнего кустарника.

До обеда ей не удалось переговорить с Терезой, и Кэтрин не знала, сумела ли та подмешать лауданум в вино Эдварда.