Но собирается ли негодяй сесть на корабль или просто прячется здесь? — Глаза Рейна недобро сверкнули. — Впрочем, не важно. Хорошее же место он выбрал себе в качестве укрытия, нечего сказать: и доки, и весь порт я знаю как свои пять пальцев. — Он замолк, призадумался и добавил: — К тому же многие люди здесь мне очень обязаны. Ведь не может быть, чтобы совсем никто их не видел!
Они разделились — Гэр пошел с Перси, Рейн с Вулфрамом — и принялись методично обходить улицы, расспрашивая всех встречных и поперечных. Рейн побывал во всех кабаках и в каждом находил знакомцев. И все предлагали свою помощь. Очень скоро целые толпы грузчиков, рыбаков и матросов и всякого портового сброда ходили по улицам, и из уст в уста передавалась весть: у Бульдога Остина увели его женщину. И он хочет получить ее назад.
Глава 24
Чарити лежала на подстилке из прелой парусины всего в нескольких кварталах от того места, куда привел спешивших ей на выручку друзей Вулфрам. Кулак Пинноу угодил ей прямо в висок, и она потеряла сознание. Кляня на чем свет стоит свой горячий нрав, барон перетащил ее бесчувственное тело на груду парусины и ушел, так как ему надо было снова переговорить с капитаном того дрянного суденышка, на котором барон собирался без излишней огласки отбыть в Индию. Бедового капитана придется посвятить в эту историю с похищением.
Какое-то время Чарити пребывала в благословенном беспамятстве, но в конце концов сознание стало постепенно возвращаться к ней. В голове гудело, страшно было и думать, что с ней будет дальше, и очень хотелось снова провалиться в забытье. Но она заставила себя очнуться. Вокруг было темно и очень противно пахло.
Внезапно во тьме над ее головой замерцал свет. Она вся сжалась и крепко зажмурила глаза. Пошевелиться она была не в состоянии. Раздался мужской смех, грубый, наглый, похотливый, потом кто-то заговорил:
— А хорошую девку ты отхватил, Пинноу. Волосы желтые, что твой лютик, а кожа как перламутр. Прямо слюнки текут. — Чарити с трудом сдержалась, чтобы не раскрыть глаза. — Так, говоришь, муж у нее аристократ и с тугим кошельком?
— Денег у него куры не клюют… и связи имеются, — раздался голос Пинноу. — Уж он у меня заплатит за все… и с лихвой.
— Выкуп требовать — дело непростое… Тут чуть что пошло не так, и пиши пропало, — продолжал противный голос. — Муж, конечно, захочет ее вернуть, эдакую-то красотку, еще бы! Но если ты и в самом деле желаешь за нее хорошо получить, то зачем отдавать ее вообще? Слушай мое слово: заберем девчонку с собой, и все тут. Да она нам принесет целое состояние! Есть у меня на примете один старый паша, лакомый до блондинок.
— Ну, я… я как-то не думал об этом… — Пинноу замялся, помолчал, обдумывая предложение. Противный голос зазвучал снова, соблазняя:
— Ведь в Индию путь неблизкий, Пинноу. Девчонка очень скрасит нам дорогу — и мне, и тебе…
Последовало долгое молчание, затем барон злобно прошипел:
— Согласен. Возьмем ее с собой.
— Тогда чем раньше мы отчалим, тем лучше. Я готов поднять паруса завтра на рассвете.
Чарити слышала, как скрипнула и затворилась дверь, как стих звук шагов. Убедившись, что она одна, Чарити приподнялась на своем жалком ложе. Ее била дрожь. Она потихоньку села, обхватила себя за плечи руками. В голове гудело, но от этого ужас ее положения казался даже реальнее. Значит, барон и его сообщник вовсе не собираются отпускать ее, после того как получат выкуп! Они решили ее продать…
Она вскочила. Нужно выбираться отсюда! Ощупью она добралась до двери, из-под которой пробивался слабый свет, но дверь была крепкая и заперта на замок. Окон не было. |