— Слышь, отче, не серчай, я сей час возверну… — тяжело пыхтя, ухватился за кружку белобрысый.

— Не трожь, — негромко сказал сутулый и сжал запястье белобрысого. Рука купчика словно попала в стальной капкан. Без видимых усилий монах отвел руку белобрысого в сторону и легонько толкнул его. Купец отлетел на несколько шагов и ошалело замигал, глядя на чернеца. А тот поднялся и, легко раздвигая дерущихся, неспешно двинулся к центру битвы — туда, где взметывались светлые кудри Ксави и темные — Джоанны.

— Джо, ты как? — окликнула подругу Мари, впечатывая кулак в ухо особо назойливого «собеседника».

— Как белье в стиральной машине, — отозвалась та, предварительно послав в нокаут своего визави.

— По-моему, на сегодня хватит. Давай закругляться.

— Да, пожалуй, развлечений достаточно, — и Джоанна сделала пируэт с легкостью тореадора, пропускающего мимо себя быка. — До Измайловского еще час скакать.

— Тогда еще парочку на закуску и… А ты куда лезешь, чудак? Тебе еще рано за холодное оружие браться, — и Ксави, левой рукой выхватив у замахнувшегося на нее парня оловянную кружку, правой придала ему достаточное ускорение для мягкой посадки на ближайший стол.

Джоанна, двумя приемами айкидо расчистив дорогу к дверям, оглянулась на подругу:

— Ксави, давай… — и тут ее взгляд зафиксировал среди бешенной круговерти мгновенный блеск стали за спиной Мари.

— Сзади!!! — крикнула она, понимая, что опаздывает.

Мари мгновенно обернулась, и сутулый монах отшатнулся, роняя нож, вывернутый из его рук резким поворотом Ксави. Камзол на правом плече Мари быстро начал темнеть. Лицо ее исказилось, но кружка в левой руке взлетела и безошибочно опустилась на голову негодяя. Тот покачнулся и мешком свалился под ноги дерущимся. Ксави, зажимая рукой плечо, перепрыгнула через него и бросилась к Джоанне. Вместе они выскочили во двор, и вскоре два всадника мчались по вечерним улицам Москвы к заставе.

Глава 68

Сегодня в нашем эфире такая же фигня, как всегда!

— И не шипи, как гадюка! — Джоанна строго глянула в посеревшее от боли лицо Ксави и затянула узел повязки. — Всё! Еще немного протянешь. Лет так пятьдесят-шестьдесят. Если не будешь под ножики соваться без толку.

Ксави с грустью глянула на тугой кокон, скрывший правое плечо, и вздохнула:

— Эх, мало получил, гад! Левой бить тоже можно, но не то!

— Ничего, — усмехнулась Джоанна, — ему хватило. Небось решил, что на него потолок обрушился. Ретроградная амнезия обеспечена…

— Чего-о? — подняла брови Мари.

— Память ему отшибла, вот чего! Надень камзол, а то видик у тебя, как у Риголетты. Только горб сбоку.

— Издевайся-издевайся, — прищурилась Ксави. — Я б на тебя посмотрела, как бы ты там без меня справилась.

— Так же, как и с тобой. Незаменимых людей нет! — изрекла Джоанна, отскакивая подальше на всякий случай. И вовремя. Тяжелый подсвечник просвистел мимо самого ее носа и что есть силы впечатался в стену светлицы у самого прикрытого резными ставенками зеркала. Зеркало угрожающе покачнулось и свалилось на пол, рассыпавшись мелкими осколками. Джоанна вздохнула:

— В следующий раз целься в потолок. Грохоту столько же, а ущерба не в пример меньше.

Ксави открыла было рот, чтобы достойно ответить, но тут дверь светлицы распахнулась, и на пороге, строго хмуря пушистые брови, возникла Наталья Алексеевна.

— Пошто шумите? — царевна перевела взгляд на осколки зеркала и покачала головой: — Зерцало венецьянское, подарок Петрушин раскололи.