– А ты им сказала, что в нашей стране следственные действия с гражданами по телефону не проводятся? – Ирка развернула и закинула в рот шоколадную бомбошку.

– Нет, я им сказала: «Ой, погодите, мне как раз по другой линии из банка звонят, должно быть, хотят предупредить о телефонных мошенниках!»

– И это их отпугнуло? – подруга недоверчиво покрутила головой и окончательно успокоилась. – Наверняка ненадолго. Скоро опять позвонят.

– И не раз, – меланхолично согласилась я, разворачивая конфетку. – В прошлом месяце звонили четыре дня подряд. А в позапрошлом три.

– Угадывается система, – кивнула подруга и притопила ложкой разбухший пакетик.

Систему угадал бы даже наивный Буратино. Я таковым не была, поэтому быстро заметила: на следующий день после того, как я вношу в банк очередной ипотечный платеж, мне звонят телефонные мошенники. Прикидываясь то сотрудниками финансово-кредитных учреждений, то работниками правоохранительных органов, эти нехорошие люди пытаются выманить у меня ключи и пароли от счетов, где деньги лежат. Я им, конечно же, ничего такого не сообщаю, даже слово «да» никогда не произношу, чтобы жулики его не вырезали из записи разговора и не использовали для аутентификации по голосу. Но свернуть разговор моментально не получается: мошенники очень настойчивы. Приходится проявлять изобретательность, чтобы как-то их отогнать.

Ирку это очень развлекает, она взялась вести хронику моих коммуникаций с телефонными мошенниками и старается не пропускать таких разговоров.

– Не понимаю, почему полиция не борется с этими жуликами, – посетовала подруга, мелкими глоточками прихлебывая горячий напиток. – Расплодились, точно крысы на помойке! Нормальным людям от них житья нет! Дурят доверчивых граждан без зазрения совести.

– При случае попеняй на это полковнику Лазарчуку, – предложила я и сменила тему: – А что у тебя там?

Я кивнула на коридор, вспомнив, что подруга явилась ко мне отягощенной не только морально, но и физически.

– В одной баклажке вода, в другой грязь. Мои тебе подарочки из Пятигорска. – Ирка подхватилась, убежала в прихожую и вернулась уже с «подарочками» в пятилитровых бутылях.

– Спасибо, конечно…

Я озадаченно посмотрела на немаленькие сувениры.

– Воду выпьете, грязью будешь намазываться. Отличная грязь! – Подруга ногой подпихнула ко мне баклажку, по самую крышку наполненную черной и маслянистой, как нефть, массой. – Прямиком из Томбуктанского озера!

– Тамбуканского, – машинально поправила я. – Томбукту – это в Африке, там ты еще не была. Слушай, а как у тебя получилось набить этой грязью такую большую емкость с узким горлышком? Она же очень густая.

– Я старалась, – обиженно ответила подруга. – Битый час возилась, пока три баклаги наполнила.

– Три? – ужаснулась я.

Тамбуканская грязь, если кто не знает, чемпион по укрывистости и расходу средства на единицу площади. Одной пригоршни этой вязкой черной массы вполне достаточно, чтобы превратить в дядю Тома здоровенного высоченного мужика вроде моего супруга. Мне с достаточно скромными габаритами хватает и пары столовых ложек, причем негритянка из меня получается на диво убедительная. В Томбукту запросто приняли бы за свою.

– Одна мне, вторая тебе, а третья нашим мадамам, – обосновала свою запасливость Ирка.

Наши мадамы – это моя тетушка Ида и ее подруга Марфинька, интеллигентные питерские старушки, благодаря которым Ирка и открыла для себя Пятигорск с его водами и грязями.