— А что это за остров, Карт? — поинтересовалась Шания, не отрываясь от окуляра, — Кажется я читала, будто там живут одни дьяволопоклонники. Они нам ничего не сделают?

Джонрако презрительно сплюнул за борт, намереваясь разразиться пространным язвительным замечанием, но не успел. Вместо него ответил Хастол, который вольготно расположился у поручней спардека, подставляя лицо порывам океанского ветра.

— Карт — остров, сотворённый Молитаром в качестве подарка жителям нашего мира. В те времена Тёмный перестал таить злобу на свои создания и создал идеальную землю, без опасных животных и вредных насекомых, землю плодородной почвы, изобилующую дичью и рыбой. Более того, он открыл здесь источник, продлевающий человеческую жизнь. Но и этого мало; после того, как люди приняли бесценный дар создателя, он принялся учить их, передавая свои знания.

В этот раз Молитар нашёл благодарных учеников, которые внимали учителю и следовали за ним. Очень скоро жители Карта использовали полученные знания и их остров превратился в средоточие знаний и процветания. Немного оставалось до того момента, когда Карт стал бы настоящим раем на земле. Тогда Молитар намеревался перенести своё благословение на остальные острова и континенты, пока весь Магистериум не превратился бы в цветущий сад, полный счастливых обитателей.

— Сказки! — фыркнул Джонрако, попыхивая трубкой, — Такие любят задвигать чокнутые монахи из Культа Перемены Сезонов. Чушь!

— И что же случилось? — спросила Шания, которая так заинтересовалась рассказом, что даже опустила зрительную трубку, — Почему у него не получилось?

— Молитар оказался предан и сокрушён, — потемнев лицом, пробормотал Черстоли, — А на остров пало проклятие.

ГЛАВА 21. ВЫСАДКА

— А кормят тут плохо! — проворчал Ива, угрюмо разглядывая приближающийся берег Карта, — Когда я во время сегодняшнего завтрака взял кусок жаркого, то едва не сломал правый верхний клык. А что сказать про бульон, который недосолили? Зато перца положили столько, что желудок печёт до сих пор! Ром — кислющий и могу авторитетно заявить, что бочки, где его хранили, пропускали воздух. Если от всей несъедобной гадости я заработаю язву желудка, то в этом не будет ничего удивительного. И это я упомянул завтрак и обед, а ведь, если судить по запаху, то ужин окажется ничем не лучше. Внюхаться только в прогорклый аромат! Не иначе повар готовит на испорченном масле и я думаю…

Его нытьё раздавалось в почти полной тишине подступающего вечера. Шхуна огибала юго западную оконечность острова, приближаясь к месту, обозначенному Хастолом на карте. Джонрако категорически протестовал против приближения к южному побережью в темноте, но парень сумел убедить морехода и тот, скрепя сердце, согласился.

Слабый ветерок подгонял «Морского Чёрта» и тот рассекал зеркальную поверхность океана, оставляя за собой пенный след. Свободные от вахты матросы решили развлечься и принялись тралить близкое дно, в надежде разжиться каким-никаким уловом. Счастье уже успело улыбнуться рыболовам и по палубе прыгали блестящие рыбины, размером в половину человеческого роста. Огромные кошелькообразные пасти, полные острых зубов, безмолвно открывались, а тёмные плавники вяло шевелились в воздухе. Санорени, неуверенно вынырнувший наружу, уже успел оценить добычу и теперь что-то подсчитывал на пальцах. Толстые губы кока шевелились, а глаза жадно сверкали.

Джонрако, Хастол и Шания сидели за столиком, где дымились кружки какао и хвастались поджаристыми боками свежеиспеченные булочки. Четвертый табурет предназначался Иве, но тот предпочёл вкусному напитку бесконечные жалобы о своей несчастной судьбе, покатившейся под откос, после того, как его силой притащили на этот гнилой кусок деревяшки, который вот-вот отправится на дно, вместе со своими несъедобными завтраками, кислым ромом и жёсткими койками.