|
Они находились явно на одном из верхних уровней монастыря. Свет врывался в комнату через окна, расположенные на восточной и южной стенах. Большая часть освещения была здесь естественной, что было довольно необычно для Тран-ки-ки. Однако наиболее поразительными были стены. От пола до потолка все, они за исключением той, где находилась входная дверь, были заставлены полками, на которых ровными рядами стояли книги. В Уонноме Этан встречал грубую, сделанную из пика-пинового сырья бумагу, но очень редко. Софолдцы, кажется, предпочитали для письма пергамент, потому что волокнистая бумага для этого плохо годилась. Братство, по-видимому, решило проблему улучшения качества бумаги, так как книги, раскрытые на столе, были написаны не на пергаменте. — Надо еще хорошенько подумать, прежде чем приводить сюда Вильямса или Ээр-Меезаха. Мы потом не сможем их отсюда вытащить, — шепнул Этан Септемберу. — Ха! — Септембер быстро окинул взглядом полки. — Интересно, они только собирают их или иногда дают себе труд прочитать что-нибудь отсюда. Приор оказался старым траном миролюбивой наружности. Его борода гораздо длиннее, чем у Гуннара. Его грива была белоснежной, а манеры спокойными и приятными. Если его и шокировало появление Этана и Септембера, то он был слишком учтив, чтобы показать это. У него тоже имелся посох, который был прислонен к креслу. — Прошу прощения, что не встаю, дабы поприветствовать вас, благородные сэры. Мне нездоровится сегодня. — Мы опечалены, услышав это, и желаем вашей светлости выздоровления такого же скорого, как северный ветер, — мягко сказал Гуннар. Старик слегка улыбнулся. — Фахтиг рассказал мне о вашем чудесном корабле и о вашей просьбе остаться с нами на несколько дней. И о том, что вы спешите. — Очень спешим, — вставил Септембер. — А как насчет этого общего голосования или что там еще… Приор прервал его. — Мне нет необходимости советоваться с братством по такому простому вопросу. Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам будет угодно. Наша пища в Эвонин-та-бан проста, но питательна. Окажите нам честь поужинать с нами и располагайте нашим гостеприимством на ночь. Гуннар кивнул прежде, чем кто-либо из людей успел открыть рот. Казалось, рыцарь предвидел, что пища окажется съедобной. — Отдыхайте теперь, благородные сэры, и дайте отдохнуть мне. Сегодня вечером мы еще поговорим о ваших планах, нуждах и путешествии. Они вышли. — Спасибо, Фахтиг, — искренне сказал Этан, — за то, что ускорили для нас решение этого дела. — Я с радостью принимаю вашу благодарность, но она не относится ко мне, благородный сэр. Я ничего не «ускорял». Я просто повторил приору то, что вы мне рассказали. Он принял решение в вашу пользу вполне самостоятельно. — Вы уже разрешили нам оставаться здесь в течение сегодняшнего дня, — сказал Септембер. — А что, если бы он, не принимая во внимание это решение, приказал бы нам немедленно уезжать отсюда? Фахтиг выглядел изумленным. — Но он бы никогда так не поступил! Даже приор не станет отвергать решение, достигнутое ранее одним из братьев. Мы живем здесь, руководствуясь разумом и благожелательностью к остальному миру. Эта вера в рациональность друг друга есть неотъемлемая часть нашего Братства. — Да, конечно. Но если предположить, что он… был бы резко не согласен с вашей оценкой ситуации. — Но почему? — Фахтиг старался справиться с необычной постановкой вопроса. — Тогда лучшим было бы для меня перепроверить свои впечатления, найти в чем ошибочность их… — У приора замечательная библиотека, — вставил Этан, чтобы сменить тему разговора. |
