|
— С вашими людьми все в порядке? — заботливо осведомился Гуннар. — Насколько возможно. — Септембер посмотрел по сторонам. Уолтер сидел в углу, Колетта выглядела то нахальной, то испуганной, отец ее впал в безразличие, а Вильямс был поглощен своими наблюдениями. — А вы, дружище? — спросил Септембер у Этана. Ветер трепал его белые волосы. — Я… — Этан не обнаружил у себя каких-то особых чувств, так как все время был занят. — Мне… холодно… — Коротко, но ясно. — Он хотел было хлопнуть Этана по спине, но тот увернулся с улыбкой. Ветер жег лицо. — Мы, кажется, набираем скорость. — Парус грохотал между двумя реями. Один из моряков расположился у паруса, тогда как капитан и другой моряк управлялись с двойным колесом. Капитан усердно пытался вывести среднее между ветром и нужным направлением, глядя то на небо, то на парус, то на лед. — Готовься, — разносился его крик. — Навались! — И он яростно наваливался на штурвал, чтобы повернуть его направо. Паром стал медленно двигаться вправо. В какое-то мгновение он повернулся против ветра, и парус забился о мачту с таким треском, будто раскололась доска. Двое моряков схватились за перекладины и потянули одновременно, парус принял новую конфигурацию, и они на хорошей скорости направились к северо-западу. — Хорошая работа! — в восторге закричал Септембер. Он двинулся к корме, держась за поручни. Этан пошел за ним. Ему хотелось поближе посмотреть на парус. Все, что здесь постоянно использовалось, представляло коммерческую ценность. Этот материал оказался толще парусины и был неизвестен Этану. Но при такой силе ветра он выглядел чересчур легким. Цвет был светло-желтый, едва ли естественный. Гуннар, пошедший за ним, подтвердил это: — Внутренность пика-пины мягкая, но оболочка — тонкая и твердая. После сушки и обработки на ткацком станке из нее получается очень прочная ткань. Паруса, канаты, дюжина полезных вещей. — Что вы говорите! — заметил Септембер, окончивший краткий осмотр рулевого механизма. Затем он сделал нечто, отчего Этан чуть не закричал. Схватив своими ручищами нижний край паруса, он вдруг рванул его в обратном направлении. Этан ожидал, что здоровяка сейчас повалят разгневанные моряки. Но на него не обратили внимания. Та-ходинг даже не оторвался от своего колеса, как и остальные матросы. Биджур и другие воины продолжали рассказывать друг другу истории. А Септембер с глубоким вздохом отпустил парус. Как мог заметить Этан, в материале был лишь очень маленький разрыв. — Прочно, одно слово, — прохрипел Септембер. — Если несколько слоев этого материала накрепко соединить, получится хороший щит, а? Гуннар посмотрел на него с уважением: — Не воин ли ты, друг Септембер? — Скажем, я кое-что понимаю в этом деле. — Может быть, но только выделанная шкура хессавара, с деревом, бронзой или железом, лучше. Кроме всего, ее труднее поджечь. — А! Я не подумал об этом. — Не желаешь ли попробовать мой меч? — предложил Гуннар, входя во вкус военной игры. Септембер явно был соблазнен. Но не рискнув привлечь внимание к своим скрытым способностям или их отсутствию, он вежливо отказался: — Не сейчас, друг Гуннар. В будущем, в более удобных обстоятельствах, если еще будет случай… — Когда придет Орда, будет много случаев, — невесело заметил рыцарь. Он кивнул и пошел побеседовать с капитаном. — О какой это Орде он говорит? — спросил Септембер. — Не знаю, — сказал Этан, глядя вслед рыцарю, — но у меня такое чувство, что мы не приблизимся к Арзудуну, пока сами этого не узнаем. |
