И вдруг на глазах у всей экспедиции Уточка как-то странно отбросил бобика в сторону и, дав себе звонкий подзатыльник, со всех ног припустил к «Светлячку».

— Вот торопится! — усмехнулся Барьерчик.

— Лучше помог бы! — крикнул Супчик, вскидывая поудобней мешок.

И только Васька, окружённый толпой заискивающих мохнатых актёров, не обратил на Уточку никакого внимания. Он смеялся над тем, как ловко околпачил этого простака Молодцова.

— Кино! — хихикнул он. — Беспроволочная связь! Вот чудак!

Васька всю дорогу не закрывал рта, но вдруг рот его сделался ещё шире, потому что с борта «Светлячка» раздался голос бравого капитана:

— Ну что? Что я говорил!

— А что? — спросил Супчик.

— О нас будут снимать кино.

— Кто сказал? — спросил Васька, озираясь.

— Все! — сказал Плавали-Знаем. — Любая собака на Камбале знает! Весь берег гудит!

С берега действительно доносился гуд, и капитан сказал точь-в-точь Васькиными словами:

— Фантастическое, две серии. Мохнатые артисты залились восторженным лаем.

— Так что дел по горло, — сказал Плавали-Знаем и хотел добавить что-то ещё, но тут на палубу влетел Уточка, за которым прыгал чёрненький пёс.

Подцепив его за шкирку, капитан восторженно сказал:

— Какой пёс, какой прекрасный полярный… — вдруг он перекосился, крутанув ногами на месте, шлёпнул себя пониже спины, и от бобика оторвалось и бросилось по ветру на юг колючее чёрное облачко.

ДЕРЖИСЬ, ВАСЯ!

Каким путём (по воздуху, через какой-нибудь спутник или при помощи телепатии) разнеслась весть о съёмках фильма — значения не имело. Главное, что она наэлектризовала весь экипаж так, что между его членами потрескивали искорки.

— А кто будет исполнять главную роль? — спросил Уточка.

— Фильм фантастико-документальный, — уклончиво ответил Плавали-Знаем.

— Какая разница! — воскликнул подпёкшийся на морозце композитор. — Главное — будет фильм!

Он уже слышал, как с экрана летит его героическая музыка о льдах и штормах.

А Васька подумал: Кино! Теперь все дружки в Океанске ахнут. В какую забегаловку ни зайди, только и услышишь: «Васька-то, а!»

Вспомнив про забегаловку и Пирожковую площадь, Васька потянул носом и сказал:

— А есть хочется!

— До пупиков! — подтвердил Уточка. И все собаки, вытянув морды, азартно зевнули. Всем хотелось за стол, и все смотрели на Супчика. Даже молоденький месяц, висевший в посёлке над заступившим на вечерний пост Молодцовым, казался худеньким, проголодавшимся — Молодцов-то поужинал, а он нет, — и тоже смотрел вниз: ну скоро, Супчик?

— Через полчаса! — пообещал кок.

— Полчаса, — усмехнулся Плавали-Знаем. — За полчаса можно совершить что-нибудь и повеселее.

— Что? — спросил с готовностью Уточка.

— Одеть команду в меха!

— Это в полчаса-то? — засмеялся Барьерчик. &mdash