– Мне не привыкать к походным условиям, – ответил он и занял предложенное ему место за столом. Рэнди пила белое сухое вино, профессор Метрейс – мартини, а он заказал для себя бокал легкого чешского пива.

– Что ж, – заговорил Смит, понизив голос, чтобы его не могли слышать за соседними столиками, – в соответствии с полученным приказом, завтра в восемь сорок пять самолетом «Аляска Эйрлайнз» мы вылетаем отсюда в Анкоридж. Там нас ждет вертолет с уже погруженным в него оборудованием. Там же мы встретимся с нашим российским связником, майором российских ВВС Григорием Смысловым. Из Анкориджа мы долетим на вертолете до Ситки, где переберемся на борт американского корабля Береговой охраны «Алекс Хейли», который и доставит нас к острову Среда.

– Кем мы будем для всего остального мира? – спросила Рэнди, вкладывая в свой вопрос смысл, вполне очевидный для любого представителя ее специфической профессии.

– Характер задания таков, что на сей раз нам не понадобится легенда, прикрытие и чужие личины. Я – военный врач, подполковник Джон Смит, министерством обороны придан экспедиции в качестве патологоанатома. Моей главной задачей будет произвести осмотр останков членов экипажа. Профессор Метрейс также останется сама собой. Она – гражданский специалист, историк, работающий по контракту с нашим военным ведомством. Ее целью, согласно официальной версии, является идентификация обломков самолета, чтобы определить, является ли он американским «В-29». Майор Смыслов, в свою очередь, будет выяснять, не был ли погибший самолет советским бомбардировщиком «Ту-4». Мы – по крайней мере, до прибытия на место катастрофы – будем поддерживать видимость того, что принадлежность самолета все еще не определена.

Смит отхлебнул из бокала и продолжал:

– С тобой сложнее, Рэнди. В данный момент ты как бы являешься гражданским пилотом, работающим по контракту с НАОА, Национальной администрацией океанографии и атмосферы. Экспедиция на остров Среда является международным научным проектом, поэтому выглядит вполне логичным, что НАОА и Береговая охрана оказывают ей посильную поддержку, в том числе и транспортную. Тебе и «Алексу Хейли» отведена роль доставки и эвакуации экспедиции до наступления полярной зимы. Ты также будешь работать под собственным именем, а все необходимые документы уже ожидают тебя в вертолете.

Взгляд Рэнди опустился к скатерти.

– А позволено ли мне будет узнать, – спросила она, помолчав, – на кого я на самом деле работаю?

Как ни неприятно было Смиту давать ей такой ответ, но пришлось:

– Повторяю, ты – гражданское лицо, пилот, работающий по контракту на Национальную администрацию океанографии и атмосферы.

Он буквально физически ощутил, как напряглась Рэнди. Ее начальники, вероятно, почувствовали, что на поле тайных операций появился какой-то новый игрок, пока неизвестная для них элитная спецслужба, работающая вне контроля Лэнгли, но имеющая доступ ко всем ресурсам ЦРУ. Исходя из опыта их прежнего общения, Рэнди, должно быть, тоже догадывалась о том, что Смит является частью этой новой организации, и для нее, опытного оперативника, было, конечно, унизительно, что ее держат в неведении и заставляют работать вслепую. Однако тут уж Джон ничего не мог поделать. В «Прикрытии-1» действовало железное правило: ты знаешь лишь то, что тебе полагается, а Рэнди Рассел о существовании этой организации знать не полагалось. Ей полагалось только выполнять приказы.

– Ясно, – сухо произнесла она и спросила: – Судя по такому раскладу, приказы в этой операции мне предстоит получать от тебя?

– От меня или от профессора Метрейс.

Рэнди повернула голову и долгим взглядом посмотрела на Метрейс.