|
– Итак, тебе сорок. Ты всё ещё красив, силен и вдобавок ещё и мудр. А ещё ты спас свою страну и стал героем, значит, тобой заинтересованы женщины твоей страны. Твоей избраннице сорок два… Выглядит она, конечно же, всё так же привлекательно. Разве сложно в сорок два конкурировать с кружащим вокруг национального героя множеством заинтересованных двадцати-с-небольшим-летних девушек… – Девица сделала паузу, словно старательно взвешивала некие «за» и «против», после чего подытожила: – Знаешь, меня устраивает моё двенадцатилетнее отставание от супруга. Пожалуй, пусть всё остается так, как было, как-нибудь переживу, с помощью Пращуров наших. А вашим женщинам пусть достается кто-нибудь более молодой и энергичный, лета на два моложе их самих, чтобы у них было много общего! – Дикарка смерила его весёлым взглядом и закончила: – А сейчас, гость, мне надобно поразмыслить о деяниях целительных. Потрудись не мешать моим думам. – Она подозрительно улыбнулась: – Благодарю тебя за исполненную мудростью беседу! – И отвернулась прочь.
Опешивший Майк не нашел что ответить и не стал настаивать на продолжении разговора. То, что стервозная троглодитка попросту издевается над ним, рассказывая весь этот бред, понять несложно, в махровом шовинизме русских дикарей он не сомневается. Но что она имела в виду, когда говорила о его некой предполагаемой спутнице, которая старше его на два года?! Она же не может знать про Лив! Это совершенно невозможно! Это простое совпадение, другого объяснения не существует, вся эта чушь с колдовством с Майком не пройдет, в это верят только тупые дикари, не знающие цивилизации! Совпадение. Ей просто повезло. Да она сама не поняла, что попала в точку. Однозначно. Майк почувствовал, что ему становится жарко, и отключил обогрев арктического снаряжения. Он даже снял лицевую маску, но лицо немедленно обожгло холодом, тело пробрала дрожь, и маску пришлось надеть. Следующие несколько часов Майк просидел сиднем в одной позе, чувствуя, как от неподвижности вновь начинает затекать спина. Опять начали мерзнуть пальцы на руках и ногах, и он заново активировал обогрев, в который раз подумав о том, что будет, если элементы питания снаряжения полностью истощатся где-нибудь прямо под бураном на поверхности мирового ледника. Мало того что такие мысли совсем не улучшали настроения, так в довершение всего взгляд постоянно упирался в бегущих за санями дикарей. Эти чертовы клонированные жлобы двухметрового роста который час без устали мчались вровень с повозками в своих меховых безрукавках посреди засыпанной тоннами снега тайги при температуре минус пятьдесят два градуса по Цельсию. Это изрядно раздражало Майка, и он попытался возобновить разговор с дикаркой, но та демонстративно не обращала на него никакого внимания и постоянно таращилась вперед, на широченную спину этого тупого громилы-напарничка. В результате до самого вечера ничего выдающегося, кроме заунывной езды через промерзший насквозь заледеневший лес, не происходило. Остановку для организации ночлега и горячего ужина Майк, уставший то включать обогрев ради мерзнущих пальцев, то отключать его из-за выступающей на спине испарины, воспринял едва ли не как эпохальное событие. Однако на этот раз дикари не торопились разжигать костры. Вместо этого они поставили сани параллельно друг другу посреди лесной поляны, вытоптали между ними углубление в снегу и уложили туда тягловых животных. Одновременно часть головорезов, вместе с медведем и его хозяином, скрылась в лесу в разных направлениях, другая группа жлобов достала небольшие лопаты и принялась что-то рыть, быстро исчезая под толщей снега. Закончилась эта возня только через час, когда из леса вернулись ушедшие головорезы, и косматые копатели повылезали из-под снега наружу. К тому моменту, когда дикари всё-таки развели костры и начали ставить палатки из шкур, Майк изрядно продрог и устал слушать бурчание в голодном желудке. |
