|
У тебя шок! – И что? Шок? Это, блин, еще слабо сказано. Трясет всего, и сосредоточиться не могу совершенно. Страшно… – А то, что с двухсот грамм у тебя сейчас ни в одном глазу не будет, – резонно заявил Федор. – Пей! Я молча взял стакан, в несколько глотков влил в себя водку и даже не поморщился. Что пил, что не пил. Хотя на голодный желудок по мозгам должно неслабо шибануть. У меня ж со вчерашнего дня и маковой росинки во рту не было… – Другое дело, – одобрительно кивнул Ямин и столь же легко расправился со своей порцией сорокаградусной отравы. – Все, живем… – И это радует. – Что происходит, Евгений? – сразу встрепенулся Федор. – Что, блин, на фиг, такое происходит? Нас же убить пытались! – Громкость убавь, – попросил я. – Не знаю, что происходит, но кто-то на нас сильно нагретый. Ты уверен, что серебро бесхозное? – Я ж тебе говорю! – Никто больше про него не знает? – Нет. – Тогда без понятия. Тут принесли пельмени, и выяснение отношений как-то само собой сошло на нет. Перекусили, выпили компот. Помолчали. Первым не выдержал Федор: – И что теперь делать? – Серебро толкнем и на дно заляжем. – Это понятно, с машиной что делать? – А что с ней будет? – удивился я и достал из-за пояса жезл «свинцовых ос». Держа его под столом, открутил продолжающий рукоять полупустой цилиндр с зарядами и ввернул на его место новый. – Дорогу она не перегораживает. Угнать тоже не угонят. Пошлешь кого-нибудь забрать потом. – Тебе легко говорить… – поморщился Федор и вдруг заметил мои манипуляции: – Ты чего это?! – Так, на всякий случай, – усмехнулся я и спрятал жезл под куртку. – Случаи, сам знаешь, бывают разные… – Ну ни фига себе, – только и выдохнул Ямин. – По такому случаю надо выпить! – Мне хватит. – Да по соточке всего! – Хватит. Нельзя мне. – А я выпью. – Федор подозвал разносчицу и заказал сто грамм водки. – И рассчитайте нас, пожалуйста, – попросил я. – Ты совсем не злоупотребляешь? – дожидаясь выпивки, спросил Ямин. – Стараюсь. В голове приятно шумело, но, к счастью, продолжать пьянку желания не было совершенно. И это просто здорово – никогда остановиться вовремя не умел. – А чего так? – Федор тоскливо оглядел зал и оживился, заметив направлявшуюся к нашему столу официантку. – Я ж ясновидящий чуток. – Выпитая водка все же развязала язык, и захотелось поговорить. – В курсе? – Ну. – Пьяному слишком трудно дар контролировать. А если до беспамятства напьюсь или, как сейчас, по башке получу, то и вообще туши свет… – В смысле? – заинтересовался Ямин и даже отставил от себя стакан. – Информация поступает в прежнем объеме, а обрабатывать ее некому, – усмехнулся я. – Тело начинает реагировать само… самостоятельно. Понимаешь? – Нет. Терпения Феди надолго не хватило, и он влил в себя водку. – А непонятно просто, что подсознание выкинет. Могу человеку по морде съездить, и хорошо, если по делу. Но самое паскудное, потом не помню ничего. Просто провал в памяти образуется, и все. – У меня такое тоже бывает, – хихикнул захмелевший парень. – Но это постараться надо так надраться! – У всех бывает, не у всех проходит. – Я достал из кармана бумажник убийцы и высыпал из него на стол бренчавшие там монеты. – Ты лопатник подрезать успел? – удивился Ямин. – Богатенький Буратино нам попался… Два червонца – царская десятирублевая монета и ее советский аналог, империал, золотая пятирублевка, серебряный полтинник, шесть тысячных банкнот. |
