— Простите, сэр, — прошипел Штель, — но это единственный способ, которым я могу спасти вам жизнь.

Он толкнул Воллькендена вперед, вышел с ним из-за ящиков — и увидел, что на него наставили оружие два десятка предателей…

… и с облегчением убедился, что его догадка оказалась верной. Еретики держали его под прицелом, но не стреляли, боясь попасть в его заложника. Очевидно, им было приказано вернуть Воллькендена живым для жертвоприношения богам. Штель подумал было, что такой же приказ может быть и отдан и насчет него самого — но тут у Воллькендена подкосились ноги, он повис на руках Штеля, и один из предателей выстрелил, пытаясь попасть в Штеля через голову исповедника, и промазал лишь чуть-чуть.

— Лучше не пытайтесь, — прорычал Штель. — Даже если вы попадете в меня, я успею сломать шею Воллькендену. И, клянусь именем Императора, я это сделаю! Я скорее убью его, чем позволю Мангеллану захватить его снова!

— Не произноси этого имени, — прошипел один из предателей. — Мангеллан мертв. Он разочаровал богов и дорого заплатил за это. Теперь Ферст — наш верховный жрец.

— Тогда ваше положение еще хуже, чем я думал, — сказал Штель.

Он медленно и осторожно начал обходить их, спиной к ящикам, чтобы никто не мог зайти сзади — и теперь он видел челнок, его цель. Двигатели корабля еще работали, лед таял и стекал с корпуса. И челнок атаковали враги.

Его окружала толпа мутантов и отродий — и Штель видел в люке Баррески и Анакору, пытавшихся отогнать тварей от корабля, сохранить своему командиру путь к спасению — тщетно.

Штель видел, как один мускулистый мутант ударил Баррески по голове, и валхаллец упал куда-то внутрь корабля, исчезнув из виду — а мутант бросился в люк за ним. Анакоре пришлось отступить, когда еще двое монстров ворвались на борт. А за ними последовали и другие, отталкивая друг друга от трапа, спеша оказаться внутри челнока. Через несколько секунд они опрокинут Ледяных воинов и захватят корабль. Если только…

Гудение двигателей зазвучало по-другому и перешло в оглушительный вой, челнок начал подниматься в воздух. На секунду все враги оторвали взгляд от Штеля и Воллькендена, но полковник не мог воспользоваться этим преимуществом, потому что он тоже смотрел, смотрел, как исчезает его последняя надежда на спасение, на выполнение этого задания.

Челнок неуклюже развернулся, направляясь к выходу из космопорта. Несколько мутантов, цеплявшихся за трап, сорвались и полетели на пол. Еще один успел схватиться за края открытого люка, но Штель увидел, что залп лазганов из люка стряхнул и эту тварь. Полковник с удовлетворением заметил, что его солдаты все еще сражаются.

Вдруг открылся еще один люк — в брюхе челнока, и оттуда что-то вылетело и развернулось в воздухе, и Штель понял, что его люди сражаются не только за себя.

Он пробежал мимо все еще глазевших на челнок предателей, как-то найдя в себе силы нести бесчувственное тело Воллькендена. Подпрыгнув, Штель ухватился за лестницу левой рукой.

И тогда враги открыли огонь. Несомненно, предатели решили, что Ферст предпочел бы убить Воллькендена, чем позволить ему сбежать. Лазерный луч скользнул по плечу Штеля, изорванные лохмотья бронированной шинели почти не защищали его, и полковник стиснул зубы, превозмогая обжигающую боль и заставляя себя держаться, хотя он больше почти не чувствовал своих пальцев.

Корабль подлетел к выходу и рванулся вперед, внезапное ускорение едва не вырвало онемевшую левую руку Штеля из сустава. Его правая рука все еще крепко держала руку Воллькендена, исповедник тянулся к лестнице, но не мог схватиться за нее сам. Корпус челнока задел стену космопорта, осыпав их обоих искрами — Грейл был слишком неопытным пилотом. Земля под ними резко ушла вниз, и Воллькенден упал…

Штель успел поймать его руку, чувствуя, как напряженно жужжат аугметические механизмы в правом плече, пытаясь задержать падение исповедника.