Цокот копыт заставил замереть и юркнуть в ближайшую подворотню. Увы, неудачно: ватные ноги плохо слушались, и, запнувшись о юбки, я упала, выронив кофр. Всадник остановился, выходит, заметил. Я пока выжидала, не торопилась поднять поземку. В Махале никто о госпоже Рур не слышал, ни в чем ее не подозревал, а через пару дней, когда сюда дойдут вести из Перекопа, вдовая аптекарша и вовсе прекратит существование. Раздобыть новые документы в уездном городе легко, нужны лишь деньги и знания явок. Последние заменят драгоценности, первые выспрошу. Если сидеть в нужном месте, непременно уйдешь с необходимой информацией.

– Эй, вы не ушиблись? – окликнул мужчина.

Судя по легкому звяканью шпор, он спешился.

Прикусила губу, раздираемая противоречивыми мыслями. Одна часть меня подталкивала принять помощь, сыграть в опасную игру, вторая напоминала о Гордоне Рэсе.

– Эй, барышня?

Всадник подошел ближе; я слышала, как поскрипывает снег под его сапогами. Походка легкая, уверенная. И я решилась. Спрятаться всегда успею, когда восстановлюсь, уйду тем же снежным путем, а сегодня хотелось отдохнуть и выспаться: бегство от инквизитора вымотало.

– Может, самую малость, – напустила в голос растерянности гимназистки.

Кем же мне представиться? Да сбежавшей от родителей дочерью. Возраст у меня подходящий, незнакомец поверит в скорбную повесть о тиранах, вознамерившихся выдать единственную кровиночку за сморчка-соседа. Им нужны деньги, а я не хочу загубить свою молодость. Вот и сбежала, только по неопытности толком не продумала плана.

Мужчина опустился рядом со мной на корточки. От него пахло одеколоном – не из бедных, может, даже лорд. Интересно, что такому понадобилось на пустынной ночной улице? Подумала бы об увеселительном доме или попойке с друзьями, но от незнакомца не разило ни спиртным, ни духами. Странно.

– Можно я посмотрю? – Он указал на лодыжку.

Поколебавшись, разрешила: нога действительно ныла. Похоже, незнакомец не лорд, а доктор, иначе не догадался бы о главном источнике неудобств. Другой бы подумал о ссадинах на руках, синяке на лице, этот же сноровисто расшнуровал ботинок и ощупал ногу через чулок.

– Так больно? – Он осторожно согнул стопу.

В ответ тоненько застонала: больно таки было.

– Вывих, – поставил диагноз мужчина, подкрепив подозрения насчет своей профессии. – Ничего страшного, пару дней покоя, и пройдет. Куда вы так спешили, барышня?

Фонарь освещал его профиль, и я смогла разглядеть вздернутый нос, высокие скулы и шрам на щеке.

– По делам, – повременила с откровениями, пристально наблюдая за нежданным помощником, благовоспитанная барышня поступила бы именно так.

– Ночью? – фыркнул мужчина и легко, как пушинку, подхватил на руки.

– Кофр! – напомнила я, не желая расстаться с пожитками.

Усадив на лошадь, незнакомец вернулся за моими вещами, более того, подобрал ботинок и любезно зашнуровал его на пострадавшей ноге.

– Ну вот, – довольно улыбнулся спаситель, оказавшийся блондином, – теперь можно трогаться. Надеюсь, вы не думаете, будто я брошу вас посреди дороги?

Напряглась, уловив насмешку. Уж не поторопилась ли я обрадоваться, не питал ли субъект особых планов на мой счет? Сейчас, ослабленная заклинанием, я не смогу дать ему должного отпора, или придется добавить к ложному обвинению в убийстве еще одно, теперь уже истинное.

Сверкнув глазами, процедила сквозь зубы:

– Я порядочная девушка и предпочитаю остаться в подворотне, чем с непорядочным мужчиной.

Незнакомец рассмеялся и подобрал поводья коня.

– Кто непорядочен? Я? То-то сослуживцы бы повеселились! Поверьте, барышня…

– Я не барышня, – грубо оборвала его на полуслове, – а госпожа с именем и фамилией.