Когда братья ворвались в музей, брат Саммо поступил опрометчиво, разбив подделку, но он ещё не научился сдерживать эмоции и чересчур распалился, убив двух охранников. Подделка… Да, была настолько хороша, что он сам ничего не заподозрил на приёме, так что одурачить ею можно было кого угодно. Но у него есть кости и прах предка — да так ли вообще нужна настоящая урна? Разве он не придёт к власти, воспользовавшись сносной копией?

Это бы сработало, и можно было бы не переживать, если бы не два раздражающих субъекта: Такаши О’Брайен и названая дочь его тётки, у которых подлинная урна.

Доберись он до девчонки, она провела бы его к руинам древнего храма, где ему предстоит обрести власть. Как только он выяснит, где руины, его последователи сразу же перевезут туда запас химического и биологического оружия. Ведь это идеальное место для того, чтобы вызвать разрушение, которое породит новую жизнь.

Однако у О’Брайена много друзей — теневая организация, на которую он работает, якудза, японское правительство. Поодиночке они не помеха его предназначению и вере его паствы. Но вместе вполне могут стать проблемой.

О’Брайен забрал девчонку и урну в Японию — плохой знак. Но они в Токио, так что пока беспокоиться не о чем. Ещё два дня до лунного Нового года, когда всё встанет на свои места.

Когда О’Брайен и его американская шлюха перестанут быть угрозой.

Така наблюдал, как прекрасная незнакомка напротив жадно уплетает оякодон^[1] с неожиданной и пугающей ловкостью. Он привёз Саммер в маленький ресторанчик на перекрёстке и уже собрался было в двух словах объяснить особенности японского меню, как Саммер сразу же направилась к блюду с цыплёнком и яйцами и супу из водорослей, овощей и тофу. Ничего удивительного, если подумать, ведь её няней была Хана, так что для Саммер мисо-суп так же привычен, как куриный бульон, а оякодон для японцев — еда на все случаи жизни. Но Така всё же почувствовал себя не в своей тарелке, особенно когда Саммер поблагодарила повара, сказав “arigatogozaimasu” с верной интонацией. Тот лучезарно ей улыбнулся и получил сердитый взгляд от Таки.

На щёки Саммер вернулся румянец. Тогда, на улице, Така испугался, что она потеряет сознание — не лучший способ избежать нежелательного внимания. У них осталось два дня до лунного Нового года, и силки Сиросамы затягивались всё туже. Времени поднимать её с тротуара и объяснять услужливым полицейским, что не так с его американской женой, не было.

Теперь он понимал, что не стоило привозить Саммер в Японию. Приложи он чуть больше усилий, то нашёл бы для неё безопасное место где-нибудь ещё. Он делает одну ошибку за другой, что в его положении опасно. И мнимый Кросби. В любое другое время он никогда бы не доверился ему, инстинкты предупредили бы о подвохе.

Но Саммер удалось блокировать его радар, так что он просто бросил её, не удосужившись принять меры предосторожности. Из-за этого она чуть не умерла.

После же он от страха так слетел с катушек, что даже не подумал о возможных вариантах, а просто потащил Саммер с собой на самолёт, полагая, что дома найдёт, где её спрятать.

Ещё один промах. К дяде нельзя, к собственной квартире опасно приближаться, а в большинстве хороших отелей работают люди Сиросамы.

В ту секунду, когда посреди ночи в самолёте Саммер сорвалась с места, Така понял, что везёт её в Японию не по необходимости, а по собственному выбору. Он понимал это, когда шёл за ней в уборную первого класса и закрывал за собой дверь. Понимал, когда занимался с ней сексом, доводя до состояния полной покорности. Убеждал себя, что делает это ради её успокоения, но знал, что сам страстно этого желает.

Есть две альтернативы — риокан^[2] или квартира Рено. Второе — лучший выбор, хотя Рено прямо-таки пышет враждебностью. Не Таке рассказывать Саммер, почему Рено ненавидит американцев, пусть просто спишет это на расизм.