Миранда покраснела до корней своих аккуратно расчесанных волос.

— Да это старое платье, я его сама когда-то шила.

— Не имеет значения, во что ты одета. Но ты в нем такая скромница! А куда подевалась та бойкая девчонка, с которой мы занимались любовью всю ночь?

Миранда засмеялась.

— Да она где-то здесь! — захихикала она. — Кажется, я меняюсь, как хамелеон, в зависимости от обстоятельств. Но ты-то сам просто великолепен! — прошептала она восхищенно, подходя к нему поближе. Она провела рукой по линии лацкана его пиджака, затем посмотрела в глаза, сияя от счастья. — Мне так хорошо с тобой, — проговорила она дрожащим голосом.

— И мне.

Голос Марка охрип. Эмоции опять захватили его. Когда они остановили машину на маленькой деревенской площади и пошли по узкой улице, вымощенной булыжником, к старинной церкви, ему вдруг показалось, что он был бы рад всю свою жизнь прожить так — любить Миранду, работать рядом с ней в питомнике, по субботам ходить вместе в церковь и обедать с бабушкой.

Это были совершенно обычные вещи. Но он получал от них столько удовольствия потому, что она была рядом с ним.

— Марк!

Он повернулся на удивленный оклик бабушки и подождал, пока высокая фигура поравнялась с ними.

— Бабушка, — сказал он, целуя пожилую женщину в щеку, — ты, конечно же, помнишь Миранду?

— Доброе утро, миссис Редман, — серьезно сказала Миранда.

Оливия смотрела на девушку во все глаза, но затем вспомнила о необходимости быть вежливой.

— Здравствуй, Миранда.

— Миранда хотела бы пообедать с нами вместе, — сказал Марк.

Ему показалось, что озадаченное выражение лица бабушки могло объясняться тем, что они всегда начинали обед с супа. Он подавил улыбку и отвел глаза в сторону.

— Хорошо, — сказала бабушка, стараясь не показывать своей озабоченности. — Я вижу, Марк оказал некоторое влияние на твою манеру одеваться, Миранда.

— Бабушка, да она сама…

— Я рада, что вам нравится, — перебила его Миранда, не желая испортить впечатление его объяснениями о том, что перемены в ее облике целиком дело ее собственных рук.

— Ты выглядишь вполне… приемлемо, — добавила Оливия.

Марк догадывался, что мозг бабушки лихорадочно соображает, какие перспективы могут быть у этой пары. Он улыбнулся и предложил каждой женщине руку. Так они и вошли в церковь — все вместе.

— Как здесь красиво! — воскликнула Миранда, восторженно рассматривая старинные фрески.

Органная музыка наполняла церковь, настраивая на серьезный лад. Пока шла служба, Марк чувствовал, как покой снисходит на него. Высокий голос Миранды взлетал под самый купол.

— У тебя красивый голос, — заметила Оливия, когда они уже вышли в церковный двор после службы.

— Я дома пою в церковном хоре и иногда занимаюсь с детьми в воскресной школе.

— Подумать только! — воскликнула старушка.

Марк тоже лишился дара речи на какое-то время. Но потом он посмотрел на женщин и предложил:

— Я думаю, вам двоим нужно прогуляться по площади и немного поболтать, прежде чем мы отправимся обедать. Миранде наверняка есть, что тебе рассказать, бабушка.

— Что это вы замышляете? — подозрительно спросила старушка, но не стала сопротивляться, когда Миранда взяла ее пол руку и повела к свободной лавочке.

Ей было совсем не просто начать свой рассказ. Она вздохнула и поведала Оливии о том, как они жили с дедушкой и как ей пришел в голову ее «гениальный» план.