Запись голосового журнала капитана Дюрана, грузовой корабль торгового флота «Чистота сердца», 651.932. М41:

Все еще болтаемся на орбите вокруг этого жалкого ледяного шарика. По крайней мере, всех гражданских сотрудников, прибывших оттуда, и их семьи мы распихали, куда смогли, и только пара сотен все еще забивает коридоры своими телесами и пожитками, но боцман Клег пообещал, что разберется, так что я оставил эту проблему на него.

Гвардейцы тоже стали прибывать обратно, но у них, по крайней мере, есть свои казармы в трюмах. Офицерам сложно поддерживать порядок, потому что прибывшие к нам на орбиту все как один озабочены судьбой товарищей, что еще остаются внизу. Не могу сказать, что упрекаю их в этом, потому как Мазарини твердит, что наши шаттлы много не налетают, прежде чем или зеленокожие, или те металлические твари захлестнут перерабатывающий комплекс. Она все сверяется с сенсорной сетью и отзванивается на поверхность о новостях, но пока что, как она говорит, пехтура продолжает сдавать позиции, и я не представляю, как и что этому может помешать.

Но я, с другой стороны, только лишь капитан корабля, благодарение Императору, что это так, и потому все, что мне известно о солдатских делах, можно записать на обороте голографической открытки. Я уже говорил Мазарини не беспокоиться так сильно, потому что их полковник, кажется, знает, что делает, да и комиссар там вроде герой какой-то, но, кажется, это ее не убедило…

Глава пятнадцатая

Проделав весь путь сквозь амбулловые туннели и не услышав даже чиха некронов, я начал было думать, что нам может повезти настолько, что мы соединимся с нашими товарищами по оружию без каких-либо дальнейших происшествий. Должен признаться, когда мы вскарабкались вверх по веревке обратно в нижние галереи самой шахты, я испытал чувство, схожее с эйфорией. После тесных амбулловых ходов высокие потолки и широкие проходы созданных человеком выработок показались просторными, словно городские бульвары. Мы взяли хороший темп и быстро шагали бок о бок, направляясь к поверхности. Логаш, когда мы оставили проклятый некронский улей позади, кажется, немного вернулся к разумному состоянию, и хотя, будучи техножрецом, все равно оставался относительно невменяем, по крайней мере, держал шаг наравне с Юргеном и мной без заметных усилий.

Юрген установил наши люминаторы на полную яркость – теперь, когда мы снова проходили места, которые я наивно считал более безопасными, – и лучи освещали наш путь на значительном расстоянии впереди. Как и прежде, лед отбрасывал свет обратно, отталкивая фотоны потоками синего сияния и яркими, подобными звездам искрами, к которым я успел привыкнуть, так что мне понадобилась секунда или две, прежде чем я сообразил, что отраженное мерцание впереди исходит уже не от стен, а от гладкой металлической поверхности.

– Свет гаси! – рявкнул я, когда до меня, наконец, дошло осознание угрозы, и одновременно крутанулся, чтобы уйти с линии огня.

Без сомнения, я сохранил себе жизнь только благодаря этому рефлексу. Тошнотворный зеленый луч прорезал пространство там, где я стоял мгновением раньше, разорвав темноту, что окутала нас мгновенно, как только Юрген последовал моему приказу. Ситуация складывалась привычно мрачная: оставаться здесь значило стать легкими мишенями для наступающих некронов, а малейший проблеск света люминаторов выдал бы наше местоположение. Еще пара слепящих глаза зеленых вспышек промелькнула мимо, только подчеркнув кошмарную суть происходящего. Вслепую спасаться обратно по туннелю определенно значило лишь позволить застрелить себя в спину или просто поскользнуться и разбиться об одну из ледяных стен. Единственным выходом, казалось, было встать и принять бой, хотя, судя по тем позициям, с которых били вспышки оружия некронов, они были слишком растянуты по туннелю для того, чтобы составлять единую цель для мелты Юргена, сводя на нет наше главное преимущество.