– Значит, вернулись, – приветствовал меня Дюран, когда мы прибыли на мостик корабля.

Там ничего не изменилось с моего последнего визита за исключением того, что гололит в данный момент показывал панорамный вид снежного ландшафта вокруг перерабатывающей установки. По высоте и углу, под которым находилась картинка, я рассудил, что пикт-передатчик закреплен где-то над корпусом последнего шаттла, который должен был покинуть это ввергнутое во тьму место, как только последние отряды прикрытия отступят в безопасность его трюма, что и происходило как раз на наших глазах. Перерабатывающий комплекс до сих пор казался совершенно пустым и всеми покинутым, но я все равно с тревогой всматривался в отдаленную линию его сооружений.

– Вы, кажется, приятно удивлены нас видеть, – заметил я капитану.

Дюран снова изобразил то едва заметное пожатие плечами, на которое я обратил внимание раньше.

– Ну да. Мониториум мог бы попытаться сбить плату за рейс, если бы мы вас не дождались, – сказал он тоном слишком нарочито грубым, чтобы можно было поверить, будто он и правда так думает.

– Шаттл один готовится к подъему, капитан, – доложил молодой офицер из-за кафедры где-то слева от нас, и ощутимый вздох облегчения пронесся по всему помещению.

– Славно, – произнес капитан. – А то мы сидим возле этой проклятой планеты уже так долго, что я едва корни не пустил.

Он жестом привлек внимание Мазарини, горячо обсуждавшей что-то с Федерером возле своего поста.

– Выводите нас с орбиты, как только они войдут в док.

– Есть, капитан, – ответила она и с гулом пролевитировала к другой консоли, где занялась ритуалами прогрева двигателей.

– Лучше бы вам поспешить, – произнес я.

Как мне и мнилось все это время, меж зданиями перерабатывающей установки возник проблеск движущегося металла. Он явно направлялся к шаттлу, где был закреплен пикт-передатчик. Когда нападавшие приблизились на расстояние атаки, я смог различить эскадрон парящих над землей аппаратов, каждый из которых, казалось, нес на себе приваренную верхнюю половину некрона. Все они были снабжены тяжелыми орудиями, по-видимому вмонтированными в их правую руку, и на моих глазах ослепительные зеленые лучи зловещей энергии копьями устремились вперед, чтобы впиться в корпус медленно поднимающегося шаттла.

– Они всю краску испоганят! – зарычал Дюран в ярости.

Честно говоря, повреждения были гораздо глубже слоя огнеупорной краски: в металле открывались глубокие длинные зарубки. До того чтобы пробить броню на всю ее толщину, нападавшим было далеко – корпуса грузовых машин делались весьма крепкими, – но о мощи некронского оружия говорил сам тот факт, что оно могло нанести хоть сколько-нибудь значительные повреждения.

– Преследуют шаттл, – произнесла Кастин, не отрывая взгляда от скиммеров врага, которые действительно стали подниматься вслед, кружась вокруг нашего медленно набирающего высоту куска металла, как мухи вокруг грокса. И их все прибывало, как я заметил с неуютным содроганием; все новые и новые аппараты поднимались от комплекса, чтобы присоединиться к рою.

– Не дотянут же, – произнес я в тревоге.

Пилот совершал, какие мог, маневры уклонения, но его судно было построено в расчете на прочность и долговечность, а не на скорость, так что еще нескольким смертоносным лучам удалось найти цель. Возможно, оставались считанные мгновения, прежде чем будет повреждено что-то жизненно важное…

– Не будьте так уверены, – сказал Дюран.

Спустя секунду после этих слов со вспышкой огня заработали главные двигатели, испарив выбросом плазмы те скиммеры, которым не повезло оказаться позади транспорта, и уведя шаттл по чистой траектории отрыва от остальных.