Изменить размер шрифта - +
Заслуженный лакей долго и нудно размышляет, каким «институциям» (ну и словечко!) отдаться, какого барина слушать. Оставим его за этим приятным занятием, да и подумаем, что из всего этого следует?

То, что с холуями и холопами от литературы нам не по пути? Конечно, да.

То, что без «институций» обойдемся, как весь мир обходится? Естественно.

Но не это главное. Главное же, на мой взгляд, то, что даже в недрах «боллитры» никакого общепризнанного мейнстрима нет – и пока не намечается. Из той же лакейской слышится вздох:

 

 

Здорово, правда? А пока институции дерутся за право «определять», смышленые авторы от Вячеслава Курицына до Андрея Василевского спешат объявить мейнстримом себя, любимого – и своих друзей за компанию. Авось прокатит, авось поверят – и в Фонтенбло свозят. «Кушать хоцца!»

Что же выходит? А выходит, если критику поверить, что никакого страшного мейнстрима, супостата нашей Фантастики, Эдема, куда нас не пускают и не пустят, не существует и в помине. Нет его! Ну, вообще нет. По крайней мере, с точки зрения тех, кто в сей мейнстрим-Мальстрим очень стремится.

Мейнстрима, выходит, нет? А что есть? Кроме критиков-лакеев и кучки амбициозных и предельно голодных авторов-«шаромыжников»?

 

3

 

Позвольте напомнить очевидное. В 1991 году распалась не только страна, но и монолит советской литературы. Не только по пресловутым «национальным квартирам», но и вообще распался: по Союзам, союзикам, группам и группкам. Поделили имущество, журналы, газеты, плюхами обменялись, по судам побегали. В результате же каждый «новодел» взял себе суверенитета в полную волю, что привело к возникновению нескольких конкурирующих и крайне слабо связанных между собой самостоятельных квазилитератур. Наиболее повезло конъюнктурщикам-«демократам», под шумок «прихватизировавшим» несколько наиболее популярных в прежние годы изданий. Именно к ним примкнула сервильная критика, имеющая выходы на ТВ и «большую прессу». Большинство этих «демократов» известны лишь словесным эпатажем и прочей сорокинщиной. Зато удержанные ими, словно Зееловские высоты, позиции позволяли все последние годы уверять своих и чужих, что именно они и есть Великая Русская литература, – и ездить на завтрак в Фонтенбло. Полдюжины писательских союзов, к кормушке не допущенных, регулярно поднимали и поднимают по этому поводу вой, но без особого успеха. Заодно и те, и другие чернят от души всех возможных конкурентов – и своих же, и детективистов, и нас, фантастов. Нас – с особой яростью, мы тиражами в 600 экземпляров не издаемся и милостыни не просим.

Вот и вся «боллитра» в естественном своем виде.

Так чего нам таких бояться? А главное, зачем нам в этот серпентарий стремиться? Своих склок не хватает, что ли?

Это «боллитра». А наша Фантастика?

Уже приходилось констатировать, что конгломерат, именуемый современной Фантастикой, сложился в середине 1990-х не как возрождение «старой доброй» НФ, пусть и на новом витке, а как сумма совершенно различных школ, групп и авторов, буквально выпихнутых из «боллитры» за непохожесть и яркость. Выпихнутых – куда? Прежде всего, в «фантастические» серии нескольких издательств, решившихся печатать отечественную фантастику. В результате возникла не Новая НФ, а еще одна квазилитература, еще одно феодальное княжество со всеми соответствующими атрибутами. У нас, традиционно именующих себя фантастами, есть все: и детектив, и женский роман, и мистика, и альтернативная история, и свой эстетский авангард, и своя поэзия. Критика тоже есть – вкупе с литературоведением и библиографией. Чего нам пока не хватает, так это официальной «крыши» – собственного Литсоюза.

Быстрый переход