— Тебя должны повысить.

— Конечно.

— Я позвоню твоему начальнику, — сказала мать.

— Это ни к чему, мама.

— Perche no?

— Perche… Мама, пожалуйста, говори по-английски. Ты же знаешь, я плохо понимаю итальянский.

— Vergogna, — сказала мать. — Итальянец не понимает итальянский! Я позвоню твоему начальнику.

— Нет, мама, так не положено.

— А как положено? — спросил отец.

— Надо намекнуть.

— Намекнуть? Кому?

— Разным людям.

— Например?

— Стиву Карелле. Он сейчас в этой же больнице. Может, он…

— Ма chi é questa Carella? — спросила мать.

— Мама, прошу тебя.

— Кто такой Карелла?

— Детектив. Он работает в следственном отделе.

— На твоем участке, si?

— Si, мама!

— Он твой начальник?

— Нет, он детектив.

— Его тоже ранили?

— Нет, избили.

— Его избил тот же человек, который тебя ранил?

— Нет, другой, — ответил Дженеро и снова не соврал.

— При чем же тогда он?

— У него есть влияние.

— На твоего начальника?

— Не совсем так. Видишь ли, вообще-то участок возглавляет капитан Фрик, а следственным отделом руководит лейтенант Бернс, и Карелла там работает. Он в очень хороших отношениях с Бернсом, поэтому, если я поговорю с Кареллой и расскажу, как я вчера помог им сцапать того типа, Карелла может замолвить за меня словечко.

— Пусть лучше мать позвонит твоему начальнику, — предложил отец.

— Нет, — возразил сын. — Лучше сделать, как я сказал.

— Сколько получает детектив? — спросила мать.

— Целое состояние, — вздохнул сын.

Любые технические устройства, даже бомбы, вызывали у лейтенанта Сэма Гроссмана нежность. А может быть, именно потому, что бомбы — тоже технические устройства.

Никто не сомневался, что в автомобиль заместителя мэра подложили бомбу. Впрочем, какие могли быть сомнения при виде развороченных машин и пяти трупов? Никто не сомневался и в том, что это была бомба с часовым механизмом. Сэм Гроссман презирал бомбы, срабатывающие при включении двигателя. Такие бомбы он считал примитивными, а тех, кто их подкладывал, — законченными кретинами. Но это была бомба с часовым механизмом, причем особого типа. Это была бомба со своими собственными часами.

Откуда Сэм Гроссман это узнал?

Во-первых, криминалисты никогда не спят, даже по воскресеньям. Во-вторых, среди обломков обнаружили два часовых циферблата.

Первый циферблат был от часов из «кадиллака». Второй — от дешевого электрического будильника. И еще: на месте происшествия нашли часть прерывателя-распределителя, причем удалось прочитать часть названия марки, выбитой на металле.

Теперь эти три предмета, похожие на части головоломки, лежали на лабораторном столе Гроссмана. Оставалось только правильно сложить их. Этим воскресным утром Сэм ощутил прилив умственных сил, потому что накануне сын получил в школе на экзамене по химии 92 балла. Когда его сын чего-то добивался, Сэм чувствовал себя интеллектуальным гигантом. Значит, так, размышлял он. У меня три части бомбы с часовым механизмом, вернее, две — циферблат из «кадиллака» можно в расчет не принимать. Тот, кто устанавливал бомбу, не доверял своим наручным часам.