— Ты должен был взять меня с собой, — шепчу я. А потом прижимаюсь головой к его голове и начинаю плакать. Мысленно я произношу клятву для убийцы своего брата.

Я буду охотиться за тобой. Обыщу все улицы Лос-Анджелеса. Если понадобится, обыщу каждую улицу Республики. Я перехитрю тебя и собью с толку, солгу, предам, украду, только бы найти тебя, выманю из убежища и буду преследовать, пока бежать станет некуда. Даю слово. Твоя жизнь принадлежит мне.

Вскоре пришли солдаты, чтобы забрать Метиаса в морг.

Три семнадцать. Моя квартира. Та же ночь. Начался дождь.

Я лежу на диване, одной рукой обняв Олли. Место, где обычно сидит Метиас, пустует. Стопки его старых фотоальбомов и дневников лежат на кофейном столике. Неужели только сегодня утром мы с ним разговаривали на балконе? Прямо перед уходом Метиас хотел поговорить со мной о чем-то важном. Но теперь я уже никогда не узнаю о чем. У меня на животе лежат бумаги и отчеты. В одной руке я сжимаю медальон, улику, которую в данный момент изучаю. Смотрю на гладкую поверхность медальона, где отсутствует какой-либо рисунок. Потом со вздохом опускаю руку. Болит голова.

Недавно я узнала, зачем командир патруля Джеймсон вытащила меня из Стэнфорда. Она уже давно за мной наблюдает, а теперь ей потребовалась быстрая замена погибшему солдату. Самое время заполучить меня, пока этого не сделали другие.

— Мы испробовали разные тактики по поимке Дэя, но ни одна из них не сработала, — сообщила командир, прежде чем отправить меня домой. — Вот что мы сделаем. Я продолжу работать с патрулем. А ваши навыки мы проверим на деле. Покажите их и выследите Дэя. Возможно, вы сделаете это лучше благодаря молодости, свежему взгляду и личной причине поймать его. Если не получится, вам придется вернуться к прежней жизни. Если произведете на меня впечатление, я повышу вас до звания полноценного агента моего патруля. Я сделаю из вас легенду: вы единственный ребенок, набравший высшее количество баллов на Испытании, и самый молодой агент в Республике.

Я закрываю глаза и пытаюсь рассуждать.

Моего брата убил Дэй. Я знаю это потому, что между третьим и четвертым этажом мы нашли украденную бирку с идентификационным номером. Фотография на ней привела нас к солдату, которому она принадлежит, и с его рубашки мы сняли отпечатки пальцев. А они привели нас к Дэю, ведь, несмотря на то что у правительства больше нет его отпечатков, они совпадают с теми, что были оставлены на другом месте совершенного им преступления. Значит, Дэй был там, в больнице, и по неосторожности оставил бирку.

И это меня удивляет. Дэй ворвался в лабораторию, чтобы достать лекарство, следуя отчаянному, плохо продуманному плану. Он украл препараты для подавления чумы и обезболивающие, так как не нашел ничего более сильного. Судя по тому, как ему удалось сбежать, сам Дэй чумой не болен. А значит, болен некто близко с ним связанный, из-за кого он был готов рисковать жизнью. Некто, кто живет в Блуридже, Лейке, Уинтере или Эльте, секторах, которые недавно охватила чума. Если это так, Дэй в ближайшее время не станет покидать город. Он привязан к больному, руководствуется эмоциями.

А еще Дэй мог иметь спонсора, который нанял его достать лекарства. Но больница — это опасное место, и спонсору пришлось бы заплатить Дэю огромную сумму.