Неприятный звук, жуткий.

Их было так много, этих непонятных летучих созданий… Целая стая!

– Птицы, – уверил я сестру. – Наверняка птицы.

– А чего это птицы летают ночью? – спросила Марисса.

Я не знал, что ей ответить. И стал напряженно прислушиваться, стараясь уловить звук шагов Серебряного пса. Похоже, пес сбавил темп. Тропинка постепенно расширялась. Миновав осоку, мы оказались на большой поляне. Луна как раз выглянула из-за туч. Роса на темной траве заискрилась, как россыпь бриллиантов.

Я поднял глаза… и задохнулся от ужаса.

Марисса тихо ойкнула и схватила меня за руку.

– О нет! – вырвалось у меня.

Я в смятении таращился на животное, застывшее на другом конце поляны.

Это был не Серебряный пес.

Это был олень. Бурый с черными пятнами. С громадными ветвистыми рогами, которые поблескивали в серебристом свете луны.

Выходит, мы шли не за тем животным.

И вернуться назад мы уже не могли.

Мы заблудились.

Ночью. В Дремучем лесу. Одни.

10

Олень совсем нас не боялся. Он спокойно разглядывал нас огромными черными глазищами. А потом отвернулся и зашагал в лес.

Я растерянно смотрел ему вслед.

И только когда олень скрылся из вида, я признался сестре:

– Мы ошиблись. Мне казалось, что нас ведет Серебряный пес. Я даже не сомневался…

– Главное – не паниковать, – прошептала Марисса, прижимаясь ко мне.

Неожиданно налетел ветер. Зашуршала трава. Из темноты у нас за спиной донесся чей-то приглушенный долгий стон. Я изо всех сил старался его не замечать.

– А мы и не будем паниковать, – заявил я.

Но честно сказать, это я храбрился. Мне было ужасно страшно. Ноги подкашивались. Во рту пересохло.

– Надо вернуться назад, – предложила Марисса. – Мы не могли далеко уйти. Вернемся обратно к палатке. – Она огляделась по сторонам. – Ты помнишь, откуда мы пришли?

Я осмотрелся.

– Оттуда… – Я ткнул пальцем в темноту. – Нет. Кажется, вон оттуда. Или оттуда?

Твердой уверенности у меня не было.

У меня не было вообще никакой уверенности.

– Может, все-таки запаникуем? По-моему, самое время. – Я еще пытался шутить.

– И чего нам взбрело в голову посреди ночи тащиться в лес?! – со слезами в голосе воскликнула Марисса. – Глупо получилось… по-идиотски.

– Мы же думали, что помогаем папе, – напомнил я.

– А теперь мы, может, вообще никогда его больше не увидим! – запричитала сестра.

Я лихорадочно соображал, что бы такое сказать, чтобы ее успокоить. Но ничего умного не придумал. Да и вряд ли бы я сейчас сумел выдавить из себя хоть слово. В горле стоял комок.

– Этот лес тянется бесконечно, – продолжала Марисса, вот-вот готовая разрыдаться. – Похоже на то, что вся страна – это один сплошной лес. Можно бродить тут до скончания века и все равно никого не встретить. Никого, кто бы смог нам помочь. И наверняка здесь полно медведей. А что, если нас здесь съедят?

– Какие еще медведи! – взвыл я. – Нету здесь никаких медведей. Наверное…

Я невольно поежился. Папа рассказывал нам столько сказок о детишках, которые заблудились в лесу и которых сожрали медведи. Мне кажется, это был самый любимый папин сюжет. Если в его сказках дети забредали в лес, все заканчивалось плачевно. Только медведь оставался доволен.

Почему-то папе такой поворот событий ужасно нравился.