– Поверил, поверил, – проворчал кот, вырываясь и спрыгивая на дощатый пол. – Скажи мне только, зачем ты Кощея оговорила?!

    Василиса испуганно ойкнула.

    – А что, нельзя? Но ведь так складно получилось… Мой побег восприняли как похищение, а всем известно, что девиц в наших краях крадут или Змей Горыныч или Кошей. Змей ворожить не умеет, а Кощей тем и знаменит.

    – И не жалко тебе жениха? – мякнул кот. – Погубит ведь его Кощей.

    – Хорошо бы, – кровожадно сверкнула глазами Василиса. – Только надежды на то мало. Не сунется к нему Чернослав. Видел, как он разом поник? Нет, не поедет Чернослав меня вызволять, своя жизнь ему дороже. Авось забудет про меня совсем.

    …И тут раздался оглушительный стук в дверь, и избушка покачнулась на курьих ножках, возмущенно хлопнув ставенками.

    – Ох, виновата! – донесся приглушенный голос избушки из топившейся печки. – Варфоломеюшку-баюна заслушалась, проглядела незваного гостя!

    – Может, сделаем вид, что никого нет дома? – шепотом предложила я.

    – У Бабы-яги всегда все дома! – с достоинством парировал кот.

    От требовательного стука в дверь избушка ходила ходуном и повизгивала:

    – Ох, супостат! Вот злодей!

    – Может, постучит да перестанет? – предположила я.

    – Кто там? – спросил у избушки кот.

    – Кузьма! – кряхтя, отозвалась избушка.

    – Этот не отстанет, – проворчал кот, а я в панике покосилась на пакет с маскарадным костюмом Бабы-яги.

    – Не успеешь, – озвучил мои опасения Ив.

    – Того и гляди, дверь с петель снесет, – с беспокойством заметил кот.

    – Я сейчас ему снесу! – пригрозил Ив и шагнул к сеням.

    – Стой! – Я схватила его за рукав. Куда, спрашивается, лезет, не зная ни одной русской сказки? – Я сама!

    Варфоломей что-то мяукнул, но я уже вышла из горницы, быстро пересекла сени и распахнула дверь. Гость, настырно настукивающий по ту сторону, не устоял на ногах и слетел с крыльца, подняв в воздух целое облако пыли.

    – Меня, добра молодца, с крыльца спускать! – вопило, чихало и фыркало облако. – Готовься к смерти, премерзкая старуха!

    С этими словами молодец наконец поднялся на ноги, нахлобучил на лоб шлем, который явно был ему велик, и взглянул в глаза обидчице. После чего сделал козью морду и с пренебрежением выплюнул:

    – Ягу зови, чернавка!

    – Кто? – опешила я. – Это я чернавка?

    Этот сморчок меня за самую низшую служанку принял?

    – Чернавка ты и есть, – высокомерно задрав нос, продолжил незваный гость. – Платьем проста, лицом черна…

    Я машинально потерла щеку рукой, ожидая увидеть на ней сажу, – наверное, запачкалась случайно. Но рука была чистой, золотистой от свежего загара.

    – А телом-то как тоща, – продолжил издеваться «сморчок» – парнишка лет шестнадцати с рыжими вихрами, в беспорядке торчавшими из-под шлема. – Ишь как Яга тебя гоняет, сердечную, совсем уморила трудами непосильными, одна кожа да кости в тебе остались.