— Зато я могу. И это лишь часть того, чему я научился от тебя. Самое большее зло, на которое мы способны, — это принести в жертву кого-то другого. Войско, осадившее город, как бы говорит: «Сделайте малое зло, иначе мы совершим большое». Если поступать геройски, то нужно, конечно, отказаться. Но дипломаты и политики — люди практичные. И им не дано понять, что такое честь. Я прав?

Друсс с улыбкой хлопнул Зибена по плечу:

— Прав, поэт, прав. Но я знаю, что ты и глазом не моргнешь, если придется отстаивать противоположную точку зрения. Так что давай на этом покончим.

— Ладно, будем считать, что мы квиты.

Друсс перевел взгляд на юг. Внизу лежал Старый Гульготир — лабиринт жилых домов, лавок и мастерских, прорезанный узкими улицами. Старый Замок сидел в середине, точно раздувшийся серый паук. Бывшая резиденция королей теперь служила житницей. На западе стоял новый дворец Бога-Короля. Колонны этого колоссального строения из белого камня украшены позолотой, статуи — большей частью самого короля — увенчаны золотом и серебром. Роскошные сады окружают дворец, и даже отсюда видно великолепие клумб и цветущих деревьев.

— Видел ты его, Бога-Короля? — спросил Друсс.

— Я сидел поблизости от королевского балкона, пока ты забавлялся с лентрийцем, но видел только спины телохранителей. Говорят, он красит волосы настоящим золотом.

— Ничего себе — забавлялся. Он крепкий парень, до сих пор чувствую его удары.

— Погоди до встречи с готирским бойцом, Друсс. В схватке это не человек — говорят, он бьет как молния. Против тебя ставят девять к одному.

— Может, он меня и побьет, — проворчал Друсс, — но не спеши на это ставить!

— О, на этот раз я не поставлю и медной полушки. Я видел Клая. За все время нашего знакомства я еще не встречал человека, которого считал способным тебя победить, — а вот теперь встретил.

— Ба! Хотел бы я, чтобы мне платили золотой всякий раз, когда говорили, что такой-то сильнее, быстрее или опаснее меня. И где они теперь, эти силачи?

— В основном мертвы, старый конь, — ты убил их на своем бесконечном пути к добру и справедливости.

— Ты, помнится, сказал, что мы квиты, — прищурился Друсс.

— Извини, — развел руками Зибен, — Сорвалось.

Крыса шмыгнула мимо его ног, но Талисман не шелохнулся. Враг был близко. Враг? Подонки, городское отребье — они не стоят этого титула. Делать им нечего — вот и гоняют надирского кочевника по своим гнусным улицам, чтобы как-то разнообразить свою убогую жизнь. Он снова выругался. Носта-хан предупреждал его об этих шайках, говорил, каких кварталов следует избегать, а Талисман его почти не слушал. Впрочем, он никогда не бывал в столь большом городе, как Гульготир, и не знал, как легко человеку заблудиться в его закоулках.

Послышался топот ног, и Талисман сжал кулаки. Если они найдут его, то убьют.

— Не видали, куда он побежал? — спросил гортанный голос.

— Не-е. Может, туда?

— Вы трое в переулок, а мы напрямик по Кабацкой. Встретимся на площади.

Надвинув капюшон на лицо так, что видны были только глаза, Талисман ждал. Первый из троих пробежал мимо его укрытия, за ним второй. Но третий посмотрел в сторону надира — и заметил его. Талисман ринулся вперед.