Вот, примерно, мнение большинства представителей русского образованного общества и интеллигенции, существовавшее в России о масонстве до революции. И когда после первой революции 1905 года, исследователи современного масонства, стали пытаться доказать всю серьезность политического масонства, то большинство представителей образованного слоя и интеллигенции брезгливо отбрасывали книги и брошюры о масонстве и его роли в современном мире, как тенденциозную галиматью антисемитов и черносотенцев».

Поэтому факты, приводимые С. Мельгуновым в книге «На путях к дворцовому перевороту» в главе «Масоны», о роли русских масонов в подготовке Февральской Измены, приобретают особое значение. Эти акты приводит не русский «черносотенец», а русский «прогрессивный интеллигент», который сам признается, что раньше он не верил, что русское масонство ведет тайную подрывную работу против царской власти.

«В широких общественных и литературных кругах, — пишет С. Мельгунов, — так привыкли к фантасмагории о жидо-масонской интриге, которая творилась создателями всякого рода «Протоколов Сионских Мудрецов», что с недоверием относится к факту существования масонских организаций в дореволюционной России. Загадочное явление казалось мифом и легендой, и вдруг это оказывается действительностью. Такую метаморфозу испытал в эмиграции обозреватель «Сегодня» г. Вольский, прочитав новую книгу Щеголева «Охранники и авантюристы», в одной из глав которой воспроизводятся донесения кол. асессора Алексеева, посланного в 1910 году в Париж Департаментом полиции для изучения масонства и связей русских масонов с западно-европейскими братьями. Нашему обозревателю никогда не приходило в голову, что под «черносотенной романтикой», под всем этим «вздором» может оказаться реальная подкладка.

Прочитав еще воспоминания Бонч-Бруевича в «Звезде» о Кропоткине, автор нашел новое подтверждение того, чему раньше верилось с трудом. Значит, интерес Департамента полиции к масонским делам был не праздный и не случайный! То, что раньше встречалось с насмешкой, получило ныне серьезный смысл. Масонство оказалось «большой революционной силой».

Упорные уверения всех выдающихся и рядовых членов Ордена Р. И., что политические замыслы мирового масонства — это сплошной маниакальный бред антисемитов и черносотенцев достигли своей цели — усыпили бдительность и иерархов Православной Церкви и правящих кругов. В царствование Императора Николая II, мало кто придавал значения политической деятельности масонства и тех, кто, скрываясь в тени, руководил им.

«ТЕОРЕТИЧЕСКИ РАЗДРАЖЕННОЕ СЕРДЦЕ»

Масоны — это прекраснодушные чудаки, разыгрывающие смешные обряды в своих ложах, полуманьяки, полуфантазеры.

«Неудивительно, — пишет Г. Аронсон, в одной из четырех статей «Масоны в русской политике», напечатанных в 1959 г., в еврейской газете «Новое Русское Слово», — что многие краем уха слышавшие о масонах берут под сомнение самый факт их существования, во всяком случае не без недоумения встречают сообщения об их роли.

— Как? Масоны? — говорят они.

— Мы знаем в годы первой мировой войны о распутинской клике, имевшей связи при царском дворе, мы слышали о великих князьях и генералах, пытавшихся уговорить Двор пойти на компромисс с Государственной Думой. Широко известно было о политических домогательствах кадет, о выступлениях трудовиков и социал-демократов.

В газетах мелькали имена ведущих русских политиков: А. И. Гучкова, П.