Рэйчел глотнула кофе из чашки и потуже запахнула свой пушистый изумрудно-зеленый халат. Было прохладно, но мир и покой раннего утра вознаграждали за холод.

Рэйчел надеялась, что Николас Бонелли поспит подольше. Он, должно быть, утомился вчера, придумывая, как вывести ее из себя. Она съездила в город и проверила абонентский ящик на почте. Когда она вернулась, он вспомнил, что хотел почитать местную газету. Когда она привезла газету, он, не читая, бросил ее на стол, жалуясь на качество и количество еды в холодильнике. Чтобы удовлетворить его гастрономические причуды, ей пришлось еще дважды съездить в город. Потом он решил, что хочет на обед совсем не то, и она опять отправилась в Гранд-Лейк. По его желанию она приготовила спагетти, но он решил, что, пожалуй, лучше съест готовую пиццу, купленную в городе.

Рэйчел была близка к тому, чтобы отказаться ехать за пиццей, но, посмотрев в глаза Николасу, поняла, что именно этого он и ждет, и решила не доставлять ему такого удовольствия.

— Где мой завтрак?

Кофе выплеснулся из чашки на халат Рэйчел.

— Не надо так ко мне подкрадываться.

— Люди на костылях не могут подкрадываться. Вы так подпрыгнули, что можно подумать, у вас совесть нечиста.

— Почему это у меня совесть нечиста? — спросила она, защищаясь.

— Потому что вам платят не за то, чтобы вы тут стояли и любовались видами. Вам платят, чтобы вы ухаживали за мной. Я хочу завтракать и надеюсь, что вкус у кофе будет не слишком отвратительным. — Он опустился в кресло.

Рэйчел покрепче обхватила кружку.

— Что вы будете есть? — ласково спросила она. — Блинчики с сахарной пудрой и мышьяком?

Он пристально посмотрел на нее холодным взглядом.

— Если эта работа слишком тяжела для вас, вы всегда можете уволиться.

— Не имею ни малейшего намерения.

Он с сомнением поднял бровь.

— Я хочу омлет с луком, сыром и сосисками.

— У нас нет сосисок. Полагаю, вы хотите, чтобы я съездила за ними в город?

— Вам платят хорошие деньги.

Всю дорогу в город и обратно, все время, пока она резала, смешивала, взбивала и готовила, Рэйчел занимала себя тем, что изобретала все новые способы убийства Николаса Бонелли. Неудивительно, что мужу Дайаны пришлось запереть свое оружие.

Когда она вернулась из магазина, Николас спросил ее об утренней газете. И тут Рэйчел насладилась своим маленьким триумфом, увидев выражение его лица, когда она достала газету из сумки. Так что его требование вернуться в город осталось на кончике языка.

Она вынесла поднос с дымящимся омлетом и хорошенько поджаренными ломтиками тостов.

— Апельсиновый мармелад и вишневое желе. — Она поставила поднос на столик. Николас посмотрел на нее поверх газеты невидящими глазами. — Надеюсь, это не для меня. Я проголодался, пока вы ездили в город, и приготовил себе овсяные хлопья. Пока я больше ничего не хочу.

Следовало бы запустить ему в физиономию этот омлет. Но Рэйчел игриво улыбнулась и отнесла поднос в кухню.

Он позвал ее прежде, чем она унесла поднос. Лжец. Он был голоден. Она снова вынесла ему завтрак. Он взглядом отверг его.

— Знаете, что мне нужно?

— Да?

В его глазах блеснул смех.

— У меня пересохло в горле оттого, что мне постоянно приходится кричать. Мне нужен звонок или свисток. Как кнопка в больницах для вызова медсестры.

— Хорошо, мистер Бонелли.