Николас откинулся на спинку кресла.

— Вы должны прислушаться к Дайане.

Откуда он узнал, что она сказала?

— И утопить ваше тело в озере Грэнби? Учитывая мое отношение к лодкам и воде, как бы я вас туда доставила?

— Она предупреждала, чтобы вы держались от меня подальше, не так ли?

— Я не нуждаюсь в этом предупреждении, поскольку не испытываю к вам личного интереса. Все, что мне от вас нужно, — это ваши способности детектива.

— Вы считали, что можете заразиться ими от меня через поцелуи?

— Это вы меня целовали.

— Вы меня тоже целовали. Добровольно.

Никогда не сдавайся, говорила ей опытная, пожилая учительница. Никогда не позволяй им думать, что они одержали верх.

— И я получила огромное удовольствие. Вы превосходно целуетесь. За этот поцелуй я бы поставила вам пять с плюсом.

— А я бы поставил вам два с минусом.

— Вам нужно выпить чего-нибудь. Стакан холодного молока.

— Я хочу колу.

— Молоко восстанавливает кости.

— Допустим, я сказал «два с минусом», потому что вам не хватает опыта, но, принимая во внимание энтузиазм, который вы вложили в этот поцелуй, я мог бы повысить вам оценку, скажем, до четырех с плюсом.

Румянец залил ее щеки.

— Вы все-таки получите молоко. Оно в самом деле хорошо влияет на кости.

— Не впадайте в заблуждение, что верховодите здесь вы. Когда я прошу стакан колы, я хочу стакан колы. — Он потер плечо. — Понятно?

Она почувствовала искреннее раскаяние.

— Что, болит плечо? — сочувственно спросила она.

— Не надо меня опекать. Я не ваш ученик. — Он явно был настроен на драку.

— Если бы вы были моим учеником, я бы давным-давно отправила вас в кабинет к директору. — Рэйчел не могла вспомнить, когда она последний раз выгоняла ребенка из класса за плохое поведение, не сумев справиться с ним. — Но вы сварливый взрослый мужчина, который считает слабостью признаться, что он сильно страдает от боли, поэтому вымещает свое дурное настроение на мне.

— Вы можете уйти в любое время, мисс Стюарт.

— Вряд ли, мистер Бонелли. — Она пошла в кухню за напитком, а вернувшись, сказала: — Если вы хотите от меня избавиться, возьмитесь за расследование преступления, в котором был обвинен мой отец.

— Вряд ли, — огрызнулся он в ответ.

— Bonappetii. — Она со стуком поставила перед ним стакан. Без сомнения, только звонок во входную дверь спас ее, иначе стакан с холодным молоком полетел бы ей в лицо.

На верхней ступеньке крыльца стоял Иен, а рядом с ним еще один мальчик.

— Привет, Рэйчел.

— Привет. — Рэйчел посмотрела вниз на слегка уменьшенную и более круглощекую копию Иена, улыбавшуюся ей редкозубой улыбкой. — А ты, наверное, Эрик, брат Иена?

— Видишь, она знает, кто ты такой, а я ей не говорил, — с триумфом сказал Иен. — Я тебе говорил: Ник и Куколка — они сыщики. — Он угрожающе посмотрел на брата: — Ты должен называть ее Рэйчел. Ник зовет ее Куколкой, потому что она его, ну, как по телевизору. Она его мордашка, малышка. Рэйчел, что сказал Ник, ты его кто? — простодушно обратился он к ней за помощью.

— Милашка секретарь. — Конечно, Николас уловил каждое слово из их разговора.