…Шинай превзошла себя. Стол ломился от яств. Мысли сплетались в единый венок гармонии. Вино дурманило головы. Мама улыбалась со слезами на глазах. «Мой сын нашел счастье…» — тихо сказала она, подняв бокал с напитком гранатового оттенка. За окном дремал вечерний Босфор, дельфинята затеяли чехарду недалеко от берега, чайки пели колыбельную большому городу…

…Под конец вечера всей компанией вываливаемся на балкон, взглянуть на подмигивающие нам звезды. Одна из них, сделав кувырок в ночном небе, устремляется вниз. За считаные секунды во многих точках необъятного Стамбула загадываются желания. Разные желания разных людей с одной целью — стать еще счастливее…

5

…Аллах выслушивает, разделяет, успокаивает.

Он Друг, а не Всевышний…

…Коренная турчанка с израненной душой. На лице постоянная сосредоточенность. Тонкие губы. Контуры обведены розовым карандашом. Лучистые глаза. Длинная челка, укрывающая лоб. Зовут Сена. Ей двадцать шесть. На вид не более двадцать. Лишь услышав хрипло-меланхоличный тембр голоса, понимаешь — человек старше. Голосовые связки Сены обвила лоза тоски, прорастающая из души хрупкой девушки большого города. Много курит. Зажигает сигарету. Максимум три затяжки, бросает. Спустя десять минут снова закуривает. По аналогичному сценарию. Через пару часов под ногами поле окурков. Рассматривает «бычки», улыбается. «…они похожи на десятки человеческих жизней, потухающие внезапно. На самом расцвете. А я, как Бог, над ними…»

Сена одевается исключительно в зеленую одежду. Зеленая куртка с молочно-фиолетовой подкладкой, зеленые брюки с бархатистыми мокасинами. Тени глаз — темно-зеленые. «…цвет ислама. Пророк Мухаммед любил этот оттенок…» Она пришла в религию пять лет назад. До этого не молилась, называла «старомодными замашками». Теперь объясняет иначе: «Тогда просто не понимала». «Моя вера отлична от веры масс. Мой Аллах выслушивает, разделяет, успокаивает. Он Друг, не Всевышний… Курю, не покрываюсь. Грехом не считаю. Думаю, на небесах со мной солидарны». Ее ислам немного детский. Возможно, с долькой несерьезности. Для нее Аллах мудрый старец с седой бородой, восседающий на троне из сгустков облаков… Между словами Сена выдерживает длинные паузы. Массирует правый висок. Ковыряет длинным ногтем мизинца подбородок. Попеременно заглядывает на дно моих глаз. «…там вижу необычайное спокойствие. Будто ты долго шел по пустыне в поисках воды. Наконец после мучений отыскал родник… В первый раз взглянув в твои глаза, заинтересовалась тобою, подошла в том парке, помнишь? Мне интересно, как ты думаешь, размышляешь…»

…Несколько раз в неделю встречаемся в бежевой кафешке в районе Таксим. Подолгу болтаем. Бывает, не здороваемся при встрече. Сразу присаживаемся за круглый столик, приступаем к обсуждению чего-либо, словно спешим познать друг друга… В прошлом году Сене удалили одну из почек, в позапрошлом прооперировали нос. Сейчас воспалился лицевой нерв. «К врачу хожу чаще, чем в мечеть. Причиной моих заболеваний называет нервы. Настаивает усиленно лечиться, рано ложиться спать, бросить курить, питаться заячьей едой, то есть зеленью, овощами… Ненавижу врачей. Но бабушка заставляет. Каждый раз умоляет одеться, берет за руку, и мы не спеша направляемся в клинику… Бабушка говорит, я ее последняя надежда. Она — моя тоже». Сена признает сложность собственного характера. Оправдывает сие знаком зодиака. «Близнецы немного ненормальные. Два лица, четыре глаза, две пары ушей.