|
Тем не менее, он надеялся, что теперь над могилой Алисы возвышалось мраморное изваяние, на котором она изображалась сидящей за чайным столом в одной компании с Мартовским Зайцем, Соней и Болванщиком. Выше нее светило только солнце и сияла улыбка Чеширского Кота. Встреча с реальной Алисой еще больше разожгла его любовь, вопреки тому, что могли бы ожидать циники. Чувства, навеянные грезами, обрели телесную основу, но он и словом не обмолвился о своей страсти ни самой Алисе, ни Бертону. Фрайгейт уважал и любил этих двух людей так сильно, что боялся необдуманным поступком бросить тень на их статус и честь. Тем более что Алиса не проявляла к нему ни малейшего расположения, хотя, в принципе, это ничего не значило, поскольку она в подобных случаях предпочитала скрывать свои чувства. В ней уживались две противоречивые личности — Алиса на людях и Алиса в личной жизни. Возможно, существовала и третья персона, но о ней она ничего не знала и не желала знать. Несмотря на тревогу, вызванную утренними событиями, они обустроились на новом месте еще за два часа до ленча. Решив не выдвигать из ниши приборную панель, Бертон велел компьютеру воспроизвести экран и клавиатуру на голой стене. При желании он мог бы затребовать их на полу или на потолке, но это создало бы только дополнительные трудности. Кроме того, на полу лежал толстый ковер, который несведущий человек посчитал бы персидским или сирийским. Его смоделировали в Мире Садов, после чего информационная копия была отправлена в башню, где главный компьютер воспроизвел оригинал в масс энергетическом конвертере. Экран возник на ближайшей стене — примерно на уровне лица. Если бы Бертон ходил по комнате, изображение следовало бы за ним, перемещаясь на другие стены. Назвав имя и идентификационный код Логи, Бертон потребовал указать то место, где находилось живое тело этика. Компьютер тут же ответил, что его тело, как таковое, нигде не обнаружено. — Значит, он все таки умер! — прошептала Алиса. — Где информационная копия, снятая с тела Логи? — спросил Бертон. Чтобы просканировать тридцать пять миллиардов записей, хранившихся в глубинах башни, компьютеру потребовалось всего лишь шесть секунд. — Оно не обнаружено. — О, мой Бог! — воскликнул Фрайгейт. — Неужели его запись стерли? — Необязательно, — ответил Нур. — Компьютер мог дать нам такой ответ по указанию незнакомца. Если мавр был прав, опрос компьютера не имел никакого смысла. Тем не менее, Бертон задал еще один вопрос: — Кто нибудь может приказать тебе не подчиняться последним приоритетным командам? Нур засмеялся. Фрайгейт покачал головой и тихо произнес: — Ну, ты, парень, и даешь! На экране появился ответ: «НЕТ». — Я приказываю тебе считать все мои будущие команды приоритетными,продолжал Бертон. — С настоящего времени все предыдущие команды отменяются. «ОТКАЗАНО. НЕФУНКЦИОНАЛЬНО». — Кто имеет право на изменение директив и команд? — спросил Бертон. «ЛОГА. КГР 12У 373 Н». — Но Лога мертв! Надпись на экране не изменилась. — Можешь ли ты подтвердить, что Лога мертв? — повторил Бертон. «ОТВЕТ ВНЕ ОБЛАСТИ ПАМЯТИ». — Кто может командовать тобой во время отсутствия Логи? На экране появились имена восьми людей и их идентификационные коды. Ниже каждого имени мигала надпись: «ДОСТУП ОГРАНИЧЕН». — И насколько же нас ограничили? Ответа не последовало, поэтому Бертон сформулировал вопрос по другому. — Укажи пределы доступа для восьми операторов, список которых ты только что представил. Экран потемнел и через шесть секунд заполнился перечнем команд, которые компьютер соглашался принимать от каждого из них. Мерцающие буквы оставались на стене около минуты. |
