Похоже, на сей раз ему действительно суждено умереть. Ну что ж… В этом случае рыцарский кодекс требовал от Ланселота, чтобы он спокойно и мужественно принял неизбежное — так, как если бы смерть была просто частью прожитой им жизни. Однако, если в этой серой пелене неизбежности существовала хоть одна, пусть самая маленькая, лазейка, он намеревался обязательно ею воспользоваться. Ведь смирение и безропотное приятие несправедливости никак не числились среди обязательных качеств рыцаря. Настоящий мужчина должен принимать смерть достойно и даже весело, но только в том случае, если он уже исчерпал все приемлемые способы ее избежать. Это вовсе не предполагало преждевременной капитуляции перед ударами судьбы. Поэтому сэр Ланселот прежде всего попытался трезво оценить свои шансы в сложившейся ситуации. Он отдавал себе отчет, что остался в камере полностью безоружным — под рукой у него не было ни камня, ни крепкой дубины, ни даже гвоздя. Единственное, на что он мог рассчитывать, — это на свое тело. Его режущими инструментами были собственные зубы и ногти, дубинкой служили крепкие кулаки, а веревки заменяли тренированные мышцы на руках и ногах. Теперь требовалось придумать, как наилучшим способом использовать эти подручные средства — в том случае, если представится такая возможность. Не исключено, конечно, что никто больше к нему не придет. Ланселот на минуту задумался, каково это — разделить судьбу несчастного Мерлина, которого навечно заперли в подземной темнице и оставили умирать от жажды, голода и холода. Нет, такая перспектива ему не нравилась! Рыцарь почему-то был уверен, что его похитительницы по натуре своей — жестокие и мстительные дети. А коли так, они ни за что не упустят возможности полюбоваться на мучения своей жертвы. В этом и заключался его единственный шанс на спасение. На память вновь пришел старый Мерлин, который много лет тому назад предсказал его судьбу. Перед глазами Ланселота встала сцена из далекого детства, когда он впервые столкнулся с всемогущим волшебником: вот он — маленький любопытный Галахад — стоит, спрятавшись за материнскую юбку, и слушает незнакомого старика. Что же он тогда говорил? Несмышленый ребенок многое бы, конечно, позабыл, но королева Элейна сохранила для сына пророчества великого Мерлина. Итак, ему было обещано, что он станет великим рыцарем — самым лучшим в мире. Очень хорошо, эта часть пророчества несомненно сбылась. Тем больше оснований верить всему остальному, что предсказал старик. А предсказал он, что Ланселот проживет долгую и бурную жизнь, а умрет то ли от любви, то ли от страданий, порожденных любовью. Но то, что кончина его как-то связана с любовью — в этом рыцарь был практически уверен. Однако если говорить о любви, то до сих пор ее в жизни сэра Ланселота было не больше, чем, скажем, света в его нынешнем узилище. Нет, конечно, он объявил на весь свет о своей рыцарской любви к королеве Гвиневере. Но это чувство было, скорее, формальным. Во всяком случае такая любовь навряд ли разобьет сердце и доведет до скорой погибели. Следовательно, если верить пророчеству, то время его смерти пока не наступило. Будучи истинным рыцарем, Ланселот считал своим долгом с благодарностью принимать все, что пошлет ему Господь. Но в данном случае, похоже, даже Бог ожидает от него активной борьбы с использованием всех доступных средств.

Размышляя таким образом, сэр Ланселот почувствовал себя гораздо лучше. Темнота казалась уже не такой непроницаемой, да и промозглый холод ощущался меньше. Если его смертный час покуда не настал, рассуждал рыцарь, значит, он просто обязан выбраться отсюда. Следовательно, надо еще раз провести смотр своим возможностям и продумать ожидаемый ход событий. Итак, если темные королевы все-таки явятся насладиться картиной его страданий, то что они могут предпринять? Главное их оружие — черная магия. Но, насколько было известно рыцарю, для успешного чародейства требуется определенный набор средств.