Изменить размер шрифта - +
Впрочем, до публикации у нас еще есть время, и мы сможем все обсудить при личной встрече.

 

ЭРО

Сомерсет, 22 августа 1959 г.

Все эти истории никак не желают складываться воедино. И Вы это понимаете не хуже меня. Книга не выходит цельной. Так всегда бывает: рано или поздно наступает момент, когда вся информация накоплена, все приготовления сделаны, и из-под пера автора должна появиться на свет книга — единая, цельная. Это моя работа, никто не может сделать ее вместо меня. Книга должна превратиться в единое целое, но пока этого не произошло. Тогда у меня появляются мысли: а зачем я сижу здесь? Ведь грызть в бессилии ногти можно где угодно — хоть в моей нью-йоркской комнате. И вот что я надумал. Раз уж мне не пишется, буду смотреть. Чем бесплодно рефлексировать, лучше уж использовать оставшееся время для накопления полезных сведений. Мы рассчитываем отправиться домой на «Фландрии», где-то в районе 15 октября (если, конечно, удастся зарезервировать места). Последние полторы — две недели планируем провести в Лондоне, там тоже есть куча мест, которые я хотел бы посмотреть. Надеюсь пополнить свою копилку впечатлений, откуда позже буду черпать. Мне гораздо легче описывать места, которые я видел собственными глазами. До сентября мы будем потихоньку исследовать окрестности. Потом, когда летняя толчея на дорогах спадет, поедем куда-нибудь подальше. Только мы вдвоем, я не могу путешествовать в компании. Чувствую, когда вернусь домой, и вовсе затворюсь в четырех стенах. Недаром же писательство называют самой одинокой профессией в мире. Может, тогда мне удастся привести книгу в нужное состояние. Кто знает? Повторюсь: всегда наступает момент, после которого уже никто не поможет — ты сам должен родить книгу. Зато, как только это случится, все снова поменяется.

Как бы то ни было, идея насчет накопления информации кажется мне хорошей. Я бы хотел осмотреть все побережье — от Бристольского залива до Лендс-Энд. Я так много узнал об озерах и ничего не знаю о приливах. А они очень важны.

Недавно звонил Джеральд Уэллсли и сообщил, что его близкий друг сэр Филип Антробус — тот самый, которому принадлежит Стоунхедж и аббатство Эймсбери (если помните, там умерла Гвиневера) — с радостью пустит нас в свои владения, как только мы получим ответ на свой запрос. Вот тоже интересное имя — Антробус. Я заглянул в Оксфордский словарь, там никаких сведений о его происхождении нет, говорится только, что, скорее всего, это не английское имя. Как только доберусь к Алексу Баркли, обязательно загляну в «Книгу пэров» Берка. Может, это просто испорченное греческое «антропос», что переводится как «человек»? Действительно, не похоже ни на одну британскую фамилию. Ну, так или иначе, мы собираемся туда на следующей неделе. Меня очень интересует комплекс Солсбери. Это, наверное, древнейший на всем острове центр расселения людей. Возможно, сэр Филип достанет мне пропуск в Стоунхедж. Мне хотелось бы посмотреть вблизи, как специалисты из министерства общественных работ будут поднимать упавшие камни. Очень любопытно, что там под ними. А ну как скрещенные топоры? Обязательно возьму с собой свои великолепные очки, чтобы хорошенько все рассмотреть. У меня в планах также знакомство с Олд-Сарум. Опробую свой особый метод: я заметил, если глядишь на что-то исподволь, прищурившись, все предстает в своем истинном свете. Как-то недавно Элейн отправилась в Лондон, а я целый день провел на вершине Кэдбери — бродил в одиночку по канавам. И внезапно до меня дошло, почему Карлион располагался именно там (хотя я нигде об этом и не читал). Все дело в приливах! Если поймать волну прилива в устье Уска, можно дойти на лодке прямо до самого Карлиона. И тоже самое справедливо для отливов. Помните, я говорил, что подобные вещи очень важны. Мне очень многое открылось о Камелоте, пока я исследовал его окрестности. Информация из серии «как это было».

Быстрый переход