Изменить размер шрифта - +
Нет там личностей. Не на кого смотреть. Я когда-то ходил на баскетбол только потому, что играл Сабонис. На хоккей последний раз ходил в России на Крутова, а чемпионат мира смотрел, когда в сборную приезжали Хомутов и Быков. Наверное, они были последними, кто демонстрировал наш настоящий хоккей…»

С такими настроениями великий хоккеист и ушел из жизни, так и не успев дожить до настоящих побед российского хоккея. Преждевременный уход Фирсова ускорила смерть его супруги, Надежды Сергеевны, с которой он прожил не один десяток лет. Женщина болела раком и умерла 14 апреля 2000 года. Несмотря на то что у Фирсова остались дети и внуки, перенести смерть любимого человека он не смог: в июне у него случился первый инфаркт, а 24 июля, когда Фирсов находился на своей даче в Фирсановке, — второй. Приехавшие по вызову врачи оказались бессильны.

Сообщение о смерти Анатолия Фирсова для многих его друзей и знакомых было как гром среди ясного неба. Ведь буквально два месяца назад он выходил на лед: играл в матче ветеранов, посвященном 60-летию Вячеслава Старшинова. А еще раньше, 1 февраля 2000 года, Фирсов отпраздновал свое 59-летие. На том торжестве почти каждый тост в честь именинника сопровождался пожеланиями дожить до ста лет. Но Фирсов не дожил даже до 60.

Прощание с великим спортсменом состоялось 26 июля в Ледовом дворце ЦСКА. Пришло много известных людей, знаменитых игроков прошлых лет и нынешнего поколения. Похоронили А. Фирсова рядом с женой Надеждой в подмосковной Фирсановке. 

 

Богатырь на льду. (Александр Рагулин) Трехкратный чемпион зимних Олимпийских игр (1964, Инсбрук; 1968, Гренобль; 1972, Саппоро)

 

Этого человека канадские профессионалы прозвали Русским Медведем за его силу и богатырское телосложение. Он был одним из немногих советских хоккеистов, который не только не боялся силовых столкновений на льду, но всегда искал их и практически в каждом из них выходил победителем. Великий тренер Анатолий Тарасов уважительно называл его Палычем, хотя к другим хоккеистам ЦСКА всегда обращался по имени.

5 мая 1941 года в семье московских архитекторов Рагулиных родилось сразу трое мальчиков, которых назвали Толей, Сашей и Мишей. Однако минуло всего лишь полтора месяца, как началась война. Отец мальчиков был призван в армию, а мама, прихватив детей, уехала с ними в эвакуацию в Кемерово. В те же дни там гастролировал с концертами Леонид Утесов. И однажды мама тройняшек встретила певца на улице. Узнав его, обратилась к нему: «Леонид Осипович, познакомьтесь с моими близнецами. Как вы их находите? Не очень они худые?» — «Не волнуйтесь, — ответил Утесов. — Вырастут — здоровяками будут, как я. Я ведь тоже из двойняшек, сестра у меня есть». Утесов оказался прав: все трое братьев Рагулиных вырастут настоящими богатырями, а один из них — Александр — через 30 лет сразится на льду с канадскими профессионалами.

После войны Рагулины вернулись в Москву и жили во Фрунзенском районе. Здесь же пошли в школу № 51. А спустя какое-то время родители определили детей еще в одно учебное заведение — в музыкальную школу. Саша учился по классу контрабаса, Толя — фортепиано, Миша — виолончели. Плюс все трое еще дополнительно занимались на скрипке. Мальчики мечтали стать великими музыкантами, и учителя в «музыкалке» всерьез говорили, что из них может действительно получиться великолепное трио. Однако тогда помимо музыки и живописи (еще одного увлечения братьев Рагулиных) они еще много времени уделяли спорту. Причем одинаково хорошо играли и в хоккей, и в футбол. Родители этому увлечению не препятствовали, поскольку были уверены, что музыка все равно перевесит, а спорт необходим для физического здоровья. Но братья Рагулины все сильнее увлекались хоккеем и стали играть за школьную команду, выступая в ней на первенстве Москвы.

Быстрый переход