– По крайней мере, так это должно работать, если следовать логике. Но магия может распорядиться иначе. Ничего не изменится, сбросы нужно будет проводить так же часто, зато страж станет однозначно намного сильнее в плане магии. Да и ты тоже. Уверен, что сейчас ты сможешь колдовать более уверенно.

Я незаметно выдохнула. А что вы думали? Эти, как их назвал Монту, сбросы доставляют много приятных ощущений. В прошлой жизни с этим всегда были какие нибудь проблемы. Так что отказываться от такой приятной во всех смыслах процедуры не очень хотелось.

Я опустила голову, только сейчас замечая узор на левой руке.

– Что это? – спросила, рассматривая белоснежный орнамент. Он походил на рисунки, которые делают индийские женщины хной, только у меня он был белоснежным, будто кто то нарисовал краской. Узор начинался на указательном пальце, образуя кольцо, а потом поднимался по тыльной стороне ладони, расширяясь, и заканчивался красивым браслетом на запястье.

– У меня почти такой же, только рисунок чуть другой.

Я подняла голову и посмотрела на руку Иллиадара. И правда, у него тоже был узор. Но различия имелись. Вроде рисунок очень схожий, только если у меня линии были тонкими и будто бы хрупкими, то у Иллиадара они казались заметно толще, отчего некоторые и вовсе сливались друг с другом.

– Это брачный узор, – снизошел до пояснений Монту. – Он означает, что ваш союз благословила магия. Раньше, когда магии было больше в мире, такие украшения не являлись чем то удивительным. К тому же считалось, что узор есть у каждого человека, только он невидим и проявляется только тогда, когда человек находит своего идеального партнера.

– То есть, – начала я, поглаживая кончиком пальца одну из веточек на рисунке, – предположим, что в мире полно магии. И вот я в этом мире вышла бы замуж не за Иллиадара, так и не встретив его, а за кого нибудь другого. Хочешь сказать, что тогда рисунок бы не появился?

– Именно, – фыркнул Монту. – Только ты никак не могла бы выйти замуж за кого то другого. Ты – источник. Поэтому ты не смогла бы быть ни с кем другим.

В этот момент в дверь постучали, и Иллиадар поспешил за нашим завтраком или обедом. Не знаю точно, сколько сейчас времени. Ели мы молча, быстро и сосредоточенно. Сразу становилось понятно, что не только мне хочется поговорить. Монту в последнее время редко появляется, так что пока есть отличная возможность немного его поспрашивать, нужно поспешить. И что то подсказывает мне, что он не скажет, куда постоянно смывается и где бродит. Хотя он же вроде как почти кот, а они всегда предпочитают бродить, где пожелают, и делать только то, что им хочется самим.

– Итак, – я вытерла губы небольшим полотенцем, которое лежало на подносе, и приготовилась задавать вопросы. – Давайте поговорим серьезно. Совсем недавно мы подарили этому замку сердце, – я оглянулась по сторонам, только сейчас понимая, что в комнате даже дышать стало свободнее, а еще появилось чувство тепла и уюта.

– Благодаря этому, – Иллиадар тоже закончил завтрак или обед, неважно, и убрал на стол мой и свой подносы, возвращаясь в кресло, – мы узнали, для чего приблизительно мы нужны. Конечно, у нас и раньше были мысли о том, что мы каким то образом должны вернуть магию в этот мир, но до этого момента толком не понятно было, как именно. Да, вероятно, мы сами сбрасываем излишки, но все равно это должно быть ничтожно мало для целого мира.

– Таких, как мы, называли в далеком прошлом антантами, – подхватила я, стоило Иллиадару замолчать. – Мы те, кто должен поддерживать или же удерживать великое озеро Ильгранде. Иллиадар прав, наших собственных сил было бы слишком мало. Но недавно мы увидели, что сердце замка, присоединенное к магии, тоже способно насыщать мир этой самой магией.

– Получается, что мы должны найти и «оживить» как можно больше таких сердец, – продолжил страж мою мысль.