Открытие памятника Н. В. Гоголю 26 апреля 1909 года в Москве на Арбатской площади. Автор скульптуры Н. А. Андреев

Одним из элементов, создающих «игру» города, Гоголь называет размещение в нем башен, или, употребляя современный градостроительный термин, вертикалей.

«Башни огромные, колоссальные необходимы в городе… Они составляют вид и украшение, они нужны для сообщения городу резких примет, чтобы служить маяком, указывавшим бы путь всякому, не допуская сбиться с пути. Они еще более нужны в столицах для наблюдения над окрестностями… Строение должно неизменно возвышаться почти над головою зрителя, чтобы он стал, пораженный внезапным удивлением, едва будучи в состоянии окинуть глазами его величину. И потому строение всегда лучше, если стоит на тесной площади. К нему может идти улица, показывающая его в перспективе, издали, но оно должно иметь поражающее величие вблизи. Чтобы дорога проходила мимо его! Чтобы кареты гремели у самого его подножия! Чтобы люди лепились под ним и своею малостью увеличивали его величие! Дайте человеку большое расстояние — и он уже будет глядеть выше, гордо на находящиеся пред ним предметы; ему покажется все малым. Мы так непостижимо устроены, наши нервы так странно связаны, что только внезапное, оглушающее с первого взгляда, производит на нас потрясение. И потому вышину строения подымайте в соразмерности с площадью, на которой оно стоит. Если оно с последнего края площади кажется малым, и зритель не ощущает изумления, но должен для этого близко подойти к нему, то здание пропало, а вместе с ним пропали труды и издержки, употребленные на сооружение его».

У Гоголя в его описании башня не имеет названия, но по многим деталям — как она показывается издали в перспективе улицы, по зрительному эффекту, который производит башня на человека, вышедшего с улицы на площадь, — все это вызывает в памяти путь по Сретенке к Сухаревой башне, зафиксированный на многих старых фотографиях и гравюрах.

Статья Гоголя написана в 1833 году, после первой его поездки в Москву летом — осенью 1832 года. В эту поездку он часто посещал Михаила Александровича Максимовича, своего земляка, профессора ботаники Московского университета, фольклориста, писателя, собирателя украинских песен и любителя украинской старины. Максимович занимал также должность заведующего университетским Ботаническим садом на 1-й Мещанской улице и жил в служебной квартире при нем.

Путь Гоголя к Максимовичу пролегал по Сретенке, с середины которой возникала впереди, в перспективе, перегораживающая улицу в конце Сухарева башня. Она достаточно долго маячила впереди, и глаз привыкал к ее виду. Но когда седок выезжал с улицы на площадь, то испытывал настоящее потрясение от вдруг представшей перед ним громады башни, так как прежде он видел лишь ее среднюю часть, а теперь она вставала перед ним целиком… Мимо башни ехали экипажи, гремели по булыжной мостовой кареты… И как по сравнению с ней казались малы фигурки всадников и пешеходов…

Такой и осталась в памяти Гоголя Сухарева башня.

В июле 2003 года, в преддверии памятной даты — 70-летия сноса Сухаревой башни, исполняющейся в 2004 году, состоялось очередное заседание Комиссии «Старая Москва», посвященное Сухаревой башне. Основной темой на нем, естественно, стала проблема ее восстановления.

Николай Владимирович Оболенский, автор проекта восстановления Сухаревой башни, о котором было сказано выше, академик архитектуры Российской и Международной академий архитектуры, заслуженный архитектор России, профессор, напомнил о созданном под его руководством проекте и подчеркнул, что в настоящее время проект нисколько не устарел, потому что градостроительная ситуация района не изменилась, и разрешить проблему площади можно лишь при условии восстановления главного организующего ее элемента — Сухаревой башни.