А. М. Васнецов. Всехсвятский каменный мост. Скоморохи. Конец XVII века

Указ Алексея Михайловича 1648 года выносил приговор не только деятельности скоморохов, но и памяти о них, уничтожались не только их инструменты, но и все письменные свидетельства об их деятельности.

По-видимому, год этого указа был последним годом Ваганькова как села скоморохов. А вскоре и вообще село с его потешным (охотничьим) двором перевели на окраину Москвы — на Пресню.

Как память о старинном селе осталось название местности, где оно находилось, — Ваганьково. Но вот значение этого названия чем дальше, тем более забывалось.

В 1880-е годы А. А. Мартынов, работая над книгой «Названия московских улиц и переулков», выписал из словаря Даля слово «ваганиться», но не мог объяснить его связь с названием старинного московского урочища.

К этому времени знания и память о русском скоморошестве как в народе, так и в ученых кругах ограничивались самыми общими представлениями, да и само слово «скоморох» приобрело уничижительный оттенок. И уж конечно, при таком положении никому не приходило в голову анализировать различные категории скоморохов и выяснять, чем отличаются от своих собратьев «ваганы» и почему их название стало названием подмосковного села.

Однако поскольку проблема русского скоморошества, хотя бы в научном плане, существовала, то русская историко-филологическая наука обязательно должна была когда-нибудь обратиться к ней.

Первые серьезные работы о русских скоморохах в русской историко-филологической науке появились поздно, лишь во второй половине XIX века. Тогда сразу же обнаружилась крайняя скудость сведений о них в старых письменных источниках, притом почти все эти материалы были одного характера и одной направленности: или обличительная церковная критика, или запретительные акты светской власти. По этим документам можно было составить представление только о том, какое большое распространение имело скоморошество, но не о самом скоморошестве, скоморошьи тексты отсутствовали. Так как скоморошество обвинялось в распространении языческих обрядов, то их тексты уничтожались церковью так же, как все, относящееся к дохристианской русской религии.

Однако, несмотря на церковные преследования, иногда поддерживаемое властью, иногда не поддерживаемое скоморошество как культурное явление за свою долгую историю (с XI по XVII век) оставило свой след в национальной культуре. Поэтому изучение скоморошества пошло по пути выявления его элементов в этнографических данных, фольклоре, основываясь на косвенных указаниях в исторических и литературных памятниках, в реконструкциях по принципу аналогии.

К счастью, среди исследователей русского скоморошества оказались ученые широких взглядов и энциклопедического образования. В первую очередь, следует назвать академика Александра Николаевича Веселовского — создателя научного направления сравнительно-исторического литературоведения, рассматривавшего литературное творчество как общемировой процесс, пронизанный общими тенденциями, взаимовлияниями, аналогиями.

В своем анализе русского скоморошества Веселовский, будучи глубоким знатоком античных, западноевропейских и славянских литератур, западноевропейского и русского фольклора и этнографии, рассматривает скоморошество на фоне аналогичных культурных явлений средневековой Европы.

Сначала он выявил и отметил поразительное сходство и общность средневековых бродячих «потешников» разных западноевропейских стран — жонглеров, менестрелей, шпильманов и других, которые освоили территорию всей Европы, преодолев государственные и национальные границы.