Под ногами Кобира дрогнула палуба, заставив его усталый ум вернуться к реальности. Настал последний из мощных гравитационных штормов, с которыми людям приходилось сталкиваться на пути. Неистовые бури преследовали их на каждом парсеке из Мегиддо, но они же обеспечивали укрытие от имперских военных кораблей, заполонивших в те дни космос. Большинство имперцев огибали крупные гравитационные циклоны, которые время от времени вырывались из центра Галактики. Они были опасны, если не сказать больше, однако Кобир уже давно научился справляться с ними.

Теперь подтвердилось, что он не зря передал подобный опыт своим экипажам.

Сидя возле Николая, Дориан Шкода, его первый помощник, повернул голову.

— Идем на посадку, капитан? — спросил он.

Кобир кивнул. Планета прямо по курсу увеличивалась в размерах. Системы безопасного сближения не показывали ничего подозрительного. Халиф и ее звезда Са'анто по праву считались в Галактике захолустьем. Но когда почти весь космос управлялся Землей, не исключалась возможность натолкнуться на какой-нибудь имперский корабль. Поэтому Николай снижался на гораздо большей скорости, чем обычно. Иногда все восемь кораблей проносились сквозь уплотнявшуюся атмосферу, словно метеоры — стремительно нагреваясь едва ли не до температуры плавления металла. При таких сумасшедших скоростях даже от лучших шкиперов требовалось очень многое — корабли нервно подрагивали, а малейшее отклонение от курса могло повредить их корпуса. За правым бортом Липпи, Квадрос и Руа неизменно держались вместе. Уголком глаза Николай отметил еще четыре корабля: Гайдар, Гатцкоу, Розенберг и Джабир тоже сохраняли образцовый порядок.

Внезапно «388» Розенберга развалился и лопнул, словно гриб-дождевик. Все, включая летную рубку, поплыло в одну сторону. Кормовая секция с ее тяжелыми трансформаторными подстанциями и гравитонными двигателями продолжала падать, будто огромная комета, в то время как в разные стороны посыпались обломки. Рубка наполнилась горестными стонами.

Кобир закусил губу. Розенберг и его экипаж слишком много пережили, чтобы закончить вот так… когда до спасения оставалось всего несколько минут. Кобир заставил себя не думать о них, напомнив себе, что его вместе с экипажем тоже отделяет от спасения лишь несколько минут — причем опасных минут. Хорошо еще, что древняя Калабрия — единственный и упорно придерживавшийся нейтралитета город — по-прежнему находится за горизонтом, поэтому корабли, вероятно, еще не обнаружены. Кобир не знал, какой прием ожидает их. Калабрийцы, наследники цивилизации, основанной более тысячи лет тому назад, слыли чудаками, более заинтересованными в выгоде, чем каких-то альянсах. Однако чем меньше людей узнает об укрывшихся кораблях, тем будет лучше.

На пугающих скоростях Николай вел корабли вниз, к бесформенным, сглаженным облаками берегам, которые быстро обратились в подвижные сероватые массы. На мостике наступила тишина — по внутренней связи он слышал лишь дыхание и редкие вздохи. Только в нескольких сотнях метров над первым слоем облаков Кобир при помощи рулевых двигателей с трудом вывел корабль из опасного броска. Взгляд на гиперэкраны подтвердил, что оставшееся «стадо» Николая прошло не только благополучно, но и с некоторым подобием порядка.

Корабли опустились сквозь внушительную гряду облаков, почти такую же большую, как и континент, который они покрывали. Чуть ниже Кобир заметил по крайней мере еще четыре слоя грязных сероватых облаков, медленно двигавшихся вниз с ледяных полярных областей планеты.