– Поверю на слово, но я не это имел в виду, нас за невыполнение приказа повесят!

– Да брось ты. Ты что, забыл, с момента начала оккупации весь наш взвод будет признан дезертирами, поэтому нам от этого ни тепло, ни холодно. Конечно, можно было бы взорвать эту чёртову станцию сейчас, но противник её рано или поздно восстановит, только в этом случае у нас уже не будет такого прекрасного шанса с большой пользой уничтожить её. Именно по этой причине я эту заначку хочу приберечь до лучших времён, чтобы использовать её самым эффективным образом.

– Ну что же, пожалуй, так действительно будет куда лучше, – со вздохом проговорил Лось.

В этот момент мощный взрыв сотряс подземный туннель, и когда прекратила сыпаться бетонная пыль, мы отряхнулись и пошагали дальше, пока не добрались до канализационного узла, где нас ожидал сильно поредевший взвод. Произведя перекличку и выяснив количество выживших штурмовиков, я с досады сплюнул и задумался. Потери оказались куда выше ожидаемых, нас осталось ровно шестьдесят четыре человека, включая меня самого. Смысла оставаться в этом вонючем коллекторе я не видел и поэтому отдал команду двигаться вперёд к намеченной точке, где давно было подготовлено место, где планировалось задержаться на некоторое время и разбить бойцов на группы, разведя каждую в совершенно разные места.

Блукали мы в канализации чуть больше суток, и всё это время ощущались вибрации от взрывов, но интенсивность сражения явно начала спадать, а это говорило о том, что противник практически захватил планету, добивая последние очаги сопротивления частей четырнадцатого легиона. В конечном итоге я привёл своих людей в нужное место, хотя для этого пришлось избрать самый запутанный маршрут, так как мне совершенно не хотелось, чтобы какой-нибудь умник попёрся обратно к разрушенному комплексу и попался в лапы к оккупантам. Лучше лишний раз перестраховаться.

Оказавшись на месте, я позволил людям привести себя в порядок, смыть зловонные нечистоты, и отдохнуть два дня, после чего разбил оставшихся бойцов на отделения по девять человек, предоставив им самим выбрать, с кем они хотят воевать. Групп получилось ровно семь, а это было куда меньше намеченного. Ещё раз огорчившись этому печальному обстоятельству, я оставил за себя Ржавого и вместе с Лосем повёл первую группу на предназначенную для них операционную базу, и этим делом мы занимались целых десять дней. Когда мы выполнили поставленную задачу, взрывы на поверхности практически прекратились, хотя ещё временами бывали, но уже и так было понятно, что оборона была полностью подавлена или скорее уничтожена, но для нас это уже не играло какой-либо роли. Наша война только начиналась, вернее только подготовка к ней…

Оставшись вдвоём с Лосём, я привёл его в свой небольшой командный бункер, о котором должен был знать только он, и проинструктировал своего заместителя, как со мной держать связь, после чего мы вымылись и завалились спать, но как ни странно, сон не шёл. Проворочавшись некоторое время, Лось от нечего делать повернулся на правый бок и, посмотрев на меня, поинтересовался:

– Слушай, Тур, а почему ты разбил остатки нашего взвода на отделения по девять человек – с Легиона пример взял?

– Ну, это далеко не худший пример для подражания, но на самом деле смысл здесь несколько иной. Я позволил людям самим выбрать, с кем они хотят идти в бой, а это в наших условиях очень и очень важно, ведь не зря же в армейском отделении девять человек. Это число давно проверено временем с психологической точки зрения, так как нижним числом малой группы является три человека, а вот верхнее число считается пятнадцать. В случае превышения, внутри группы сразу образуются две или три подгруппы. Есть и ещё один немаловажный аспект. Давно известно, что человек может равномерно распределять своё внимание между шестью – двенадцатью людьми.