— Зачем?

— Женщина?

— Нет. Все эти … люди.

— Наверное, я увлекся. Впрочем, все имело какой-то смысл. После этого… бандита или моего защитника, который потом стал бандитом, появился… маклер. Кстати, у всех у них были и есть имена. Но я не могу их назвать, это может спровоцировать… Маклер был создан из чистого эксперимента. Я сделал полную противоположность самому себе. Противоположность во всем. Мне захотелось воплотиться в шкуре мелкого, подлого, хитрого и изворотливого человека. И я воплотился. Мне это не понравилось. Какой-то вакуум образовался в душе. И, хотя стоило больших трудов вылепить этого персонажа, я почти не общался с ним. Кстати, сейчас я в его одежде.

— Я вижу, — сказал я. — А дальше?

— Дальше? Дальше появился бизнесмен, которого я называю управляющим банка, потому что он действительно управляющий банка. Сейчас у него проблемы, — Алексей засмеялся, — он должен быть на работе, а я завладел телом и лежу на вашем диване. Он очень мне нравился. Я придумал ему безупречную биографию. Я сделал его стремительно взрослеющим вундеркиндом, нацеленным на успех. Правда, это отразилось в нем в виде некоторой внутренней безжалостности, но с лихвой компенсировалось успехами. Деньги мои уже кончились. Именно благодаря этому бизнесмену я смог купить квартиру в Москве, а затем и еще, и еще. Я даже воровал у него деньги. Кстати эта квартира, которая мне нравится больше других, была третьей.

— Но как вам это удалось?

— Ему удалось…. Ему везло в бизнесе. Он чувствовал удачу и не выпускал ее. Я был свидетелем этого. Как вы понимаете, ему я одалживал тело чаще всего.

— А вы не боялись, что однажды ваше тело вам не вернут?

Алексей замолчал, закрыл глаза, потом открыл их и показал мне лицевую сторону картонки. На ней крупными буквами было написано одно слово: «Минус».

24

И опять незримая рука бросает кости судьбы, заставляя одних из нас радоваться непонятному везению, а других возмущаться тем, что мы называем превратностями. Незримые руки сплетают невидимые власяницы, в которые должны одеться души, отрываясь от истерзанных тел. Невидимые глаза следят за каждым шагом, чтобы, как в компьютерной игре, время от времени подводить к заветным дверям, за которыми новый уровень. Или зажечь перед глазами окончательное: «game over». Или ни зажечь ничего.

— Что это? — спросил я.

— Это? — рассмеялся Алексей. — Это слово. Это всего лишь слово. И звучит оно так, как и написано. Минус. Ми-нус. И еще раз. Ми — нус. Эм. И. Эн. У. Эс.

Он повторил это слово несколько раз и, не удержавшись, закатился кашляющим смехом, который сотрясал его жалкое тело и казался прилепленным к лицу.

— Что это? — повторил я вопрос.

— Это ключ, — наконец успокоился Алексей. — Ключ, код моей безопасности. Неужели вы думаете, что, отдавая свое тело кому-то или чему-то, слепленному из моего собственного подсознания или чего-то неведомого, я не предполагал, что это тело мне не захотят вернуть? Чего это я должен был разбрасываться телами? Тело-то было всего одно, а нас уже шесть!

— И как же работает этот ключ?

— Очень просто, — усмехнулся Алексей. — Стоит мне произнести это слово, и все проходит.