– А он на это способен? – вопросом на вопрос ответила я. – Чтобы угодить даме сердца?

И опять не попала. Леня даже не улыбнулся. Он покачал головой и очень серьезно сказал:

– Сам Дима не стал бы, не в его характере. А вот в Кристине я не так уверен, шуточки вполне в ее духе.

– То есть, если Кристина захотела подшутить над мужем подобным образом, Дима не отказался бы ей помочь?

– Да Димка вообще ни в чем не может ей отказать. Даже если бы она попросила взрывчатку под любимого муженька подложить.

– Ты, – у меня перехватило дыхание. – Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, – внушительно продолжил он, – что Димка к этому взрыву никакого отношения не имеет. Мы вместе были, когда рвануло, на кухне кофе пили. Я, Дима и Светлана. И я тебе четко говорю, они оба были в шоке. Понятия не имели, что случилось.

– А ты? – не удержалась я.

И куда только делась вся его доброжелательность и уважение! Подбородок высокомерно приподнялся, а тонкие губы искривились в презрительной гримасе:

– У тебя что, мания преследования? Всех окружающих на роль террориста примериваешь?

Повернулся и отошел.

– Но ведь кто-то подложил эту взрывчатку.

Я говорила негромко, но по тому, как дернулась и напряглась его спина, поняла, что Леня меня услышал.

А Гошка пожал руку Володе Стрешневу, поздоровался с остальными присутствующим, подмигнул мне и заявил, что никакие взрывы его не интересуют. После чего, не обращая внимания на попытки Стрешнева помешать, стал выяснять все подробности, какие ему мог сообщить эксперт до проведения лабораторных исследований.

В качестве утешения, Гоша вручил Володе копию перечня тех записок, содержание которых Гордеев сумел вспомнить, сидя в нашем офисе. А про «дерьмо собачье пластиковое» не упомянул ни словом. Очевидно опасался, что Стрешнев потребует передать улику следствию, а расставаться с игрушкой не хотелось.

Потом он немного пободался с опомнившимся Гордеевым, который заявил, что взрыв тоже относится к разряду «дурацких шуток». Гоша, в два счета, доказал ему, что поскольку имеется жертва преступления, то и дело мы имеем, в данном случае, не с шутками, а с полноценным убийством. И если многоуважаемый господин Гордеев желает, чтобы мы с этим убийством разобрались, то детективное агентство «Шиповник» с огромной радостью придет ему на помощь. Но надо же понимать, что это совершенно другого уровня работа: более сложная, требующая времени, специальной техники и многого другого…

Гордеев разглагольствования Гоши слушать не стал, а разорался, что никакие убийства его не интересуют и платить за их расследование он не собирается, даже если там, в кабинете, разорвало на мелкие кусочки не одного человека, а целую дюжину. И вообще, мы ему надоели, и он не желает нас больше видеть.

На мягкую попытку Гоши уточнить, означает ли это разрыв дипломатических отношений, Гордеев ответил не сразу. Поскрипел некоторое время, нечто невразумительное, но очень недовольное, потом мрачно махнул рукой:

– Убирайтесь!

Судя по лицу Стрешнева, его весьма порадовало, что мы немедленно выполнили указания клиента и убрались.

Гоша докладывал четко, сжато, почти красиво. В основном, все что он говорил, было мне уже известно. Но было и кое-что новое. Я ведь не стояла все время у Гошки за плечом, а тоже пыталась, в меру своего разумения, работать. Поэтому я слушала не менее внимательно, чем Нина и Баринов.

– Имеется одна небольшая непонятка. Ребята собрали несколько характерных деталек – эксперт зуб дает, что это остатки муляжа взрывного устройства.