— Хочу, чтобы вы оценили по достоинству сначала предыдущие разы, когда мы с вами сотрудничали или хотя бы сражались на одной стороне, — отпарировал чародей, в голове которого сами собой всплыли воспоминания о подставах, в которых были замешаны представители той же организации, что и стоящие перед ним люди. Разумеется, церковь представляла из себя крайне большую и разветвленную структуру, в которой многие даже не знают о существовании друг друга. И непосредственные виновники тех событий вроде как уже были наказаны по всей строгости закона. Однако не знать об уже случившихся событиях они не могли — все-таки сожжение одного из высших представителей данной организации, фактически кандидата в Священный Синод, прогремело на всю Россию. Но все равно священники вели себя так, будто они по определению непогрешимы, и даже попытка усомниться в этом есть преступление. — Корабль вы тоже можете обследовать хоть до посинения. Но — небольшими группами и под присмотром моих людей, которые будут внимательно следить, чтобы ничего лишнего в ваших карманах не потерялось или оттуда не выпало. На этом все, можете приступать к своей работе. И очень хотелось бы, чтобы вы делали её побыстрее, видеть у себя на борту такое количество посторонних, которые на меня клевещут и занимаются всякой ерундой, нет ну никакого желания.

— А дайте-ка мне дорогу, братья, — вдруг раздался из задних рядов церковников чей-то голос, в котором так и плескалась уверенность в себе. А еще какая-то странная сила. И доказательством данного факта стало немедленно начавшее среди церковников броуновское движение, поскольку священнослужители пытались расступиться в стороны, создавая нечто вроде коридора для высокой фигуры в ало-золотой рясе, неторопливо шагающей вперед с крепко зажмуренными веками. Неизвестный обладал скромно аурой третьего ранга, однако в то же время и чувствовалось в нем нечто…Странное. Оракул-самоучка всеми фибрами своей души ощущал — он видит далеко не всю мощь, подвластную этому человеку. Но там, где он руководствовался одними догадками, церковники видимо имели твердое знание, а потому пытались уступить дорогу своему лидеру. Но место на доступном им куске палубы было ограничено, а потому делая шаг в сторону они либо натыкались на своих коллег, как правило бронированных и увешанных боевыми артефактами, либо перекрывали позицию для стрельбы своим сопровождающим из числа спецназа, либо оказывались вплотную к очень недружелюбно настроенной команде «Тигрицы», в случае драки подставляясь под первый же удар. И поскольку боевые рефлексы в этих людей оказывались вбиты почти так же крепко, как молитвы, они немедленно пытались сменить позицию…Наталкиваясь на точно таких же торопыг. — Очень уж хочется посмотреть в глаза наглеца, который настолько уверен, что мы не найдем ни единого свидетельства его грехов, что смеет бросаться нам в лицо такими словами.

— А действительно, дайте-ка дорогу, — Олег решительно двинулся навстречу странному церковнику, без труда опознав главного во всем этом нелепом фарсе и без сомнения несущего главную ответственность за перехват судна, который имел все шансы перерасти в побоище. Отреагируй дежурная смена чуть более агрессивно на подкрадывающиеся под маскировкой суда — и начни стрелять по подозрительной аномалии, битвы бы было не миновать. И вне зависимости от её исхода чародею пришлось бы плохо: либо он проиграл бы и лишился всего, либо победил и оказался вынужден разбираться с огромными потерями в команде и гневом самой могущественной организации державы, не простившей бы уничтожения такого количества своих сотрудников, пускай и кругом виноватых в собственном головотяпстве. — Я тоже хочу посмотреть в глаза того человека, который видит желаемое, не замечая действительного, и судит других на основании своего зашоренного взора.