– Это Феликс Дзержинский.

– Космонавт? – с надеждой уточнил сын.

Никита бредил космосом и космическими полетами и совершенно искренне полагал, что памятники можно ставить только космонавтам. Другие люди этого просто недостойны.

– Нет, Никита. В то время, когда он жил, космонавтики еще не было.

– Понятно, – разочарованно протянул сын и отвел взгляд от памятника в поисках объекта, более достойного его внимания. Совсем скоро такой объект был найден. Им оказался лоток с мороженым.

– Мам, купи «Экстрем» с клубникой!

– Тебе же холодно, – возразила Варя. – Ты же только что сам сказал…

– Мне уже тепло!

Спорить было бесполезно. Варя расплатилась за мороженое и протянула его сыну:

– Ешь. Только откусывай понемногу.

– Ага, – согласился Никита уже с набитым ртом.

Они пересекли площадь и остановились возле дороги. Устало вздохнув, Варя опустила сумку с вещами прямо на землю и принялась всматриваться в даль в поисках такси. Машины скользили вдоль проезжей части стройным потоком, но в первой, ближней к тротуару, полосе почему-то оказывались только «газели» или какие-нибудь иномарки, сверкающие намытыми боками. Владельцам дорогих игрушек явно была чужда идея скалымить на дороге полтинник.

– Мам, ты правда здесь жила раньше?

– Конечно, жила.

– Странно.

– Почему странно?

– Не знаю. Просто не могу себе представить.

– Значит, совсем ничего не помнишь? Тебе ведь три года было, когда мы приезжали сюда в последний раз. С тобой и с папой…

– Помню что-то такое… Вернее, почти ничего не помню. А бабушка далеко отсюда живет?

– Не очень далеко. Мы быстро приедем. Соскучился по бабушке?

– Соскучился. И по папе соскучился тоже…

Напрасно она задала ему этот вопрос. Не почувствовала вовремя, как хрустнул тонкий лед под ногами… Неужели так будет всегда? Это постоянное напряжение, эта затаившаяся на дне души и в любую минуту готовая выплеснуться наружу стремительным потоком горечь – вот как сейчас?

– Никита, прошу тебя. Мы же договорились.

– Договорились, – кивнул сын. – Я знаю. Прости меня, я снова заставил тебя грустить.

Проезжающий мимо темно-синий «форд» моргнул фарами и вильнул к обочине. Варя подошла, немного удивившись тому, что водитель столь презентабельной на вид машины решил «подкалымить».

– До Ильинской площади довезете?

Водитель – мужчина лет сорока – приветливо улыбнулся:

– Довезу, мне как раз по пути. Садитесь!

Варя открыла заднюю дверцу, но Никита сразу заупрямился:

– Мам, я впереди, можно?

– Можно, можно, – послышался голос водителя, и Никита тут же с довольным видом уселся на предоставленное ему место.

– Не боитесь, что оштрафуют? Детям ведь нельзя впереди…

Вопрос ее так и остался без ответа. В разговор тут же вступил Никита:

– Я уже взрослый!

Машина тронулась с места. В зеркале промелькнула улыбка водителя, но заметила эту улыбку только Варя. Лицо его почти сразу стало серьезным.

– Конечно, взрослый. Тебе сколько? Десять есть уже?

– В следующем году будет. А вообще мне девять.

– Понятно. Значит, нравится впереди ездить?

– Нравится. Меня папа всегда впереди сажал, даже когда я совсем маленький был. А у вас крутой сполер! Заводской или сами поставили? – деловито одобрил Никита.