Не дожидаясь, пока клерк за стойкой ответит, Эми шагнула вперед и приветливо улыбнулась.

— Мистер Харгривс, меня просили вас встретить.

На лице мужчины не появилось даже намека на ответную улыбку, серые глаза устремили на Эми все тот же ледяной взгляд.

— Кто просил? — настороженно спросил он.

Улыбка сбежала с губ Эми. Сегодня утром, вызываясь съездить в аэропорт за Робертом Харгривсом и подбросить его до дома его сестры, она не предполагала, что это будет нелегко.

— Ваша сестра, конечно, — ответила она.

Удивительно, думала Эми, даже красота может быть отталкивающей, если она не сопутствует красоте внутренней. Поскольку Синди была очень милой и приятной в общении, Эми ожидала, что ее брат окажется таким же, но нет, он не только внешне не походил на сестру, в нем не было ничего от ее теплоты и обаяния!

— Синди? — раздраженно переспросил Харгривс, окидывая ее критическим взглядом. — Какое отношение вы имеете к моей сестре?

Эми попыталась взглянуть на себя его глазами. Миниатюрная, чуть больше пяти футов, почти по-мальчишески худенькая, непокорные рыжие волосы до плеч, зеленые глаза, вздернутый носик с россыпью веснушек, губы, не тронутые помадой — ни к чему подчеркивать и без того крупный рот, считала Эми, — решительный подбородок. Ничего общего с элегантной красавицей Синди, не считая того, что им обеим по двадцать четыре года.

Под взглядом Роберта Харгривса Эми нахмурилась. Синди ей нравилась, кто бы мог подумать, что брат окажется ее полной противоположностью!

— Ферма моих родителей находится по соседству с домом Синди и Клиффа, и, когда ваша сестра с мужем бывают в отъезде, мои родители присматривают за их домом.

— И что из этого?

— Синди мне позвонила и попросила…

— Проклятье! — прорычал Роберт Харгривс, перебив Эми, — я же просил Клиффа никому не говорить, куда я собираюсь!

— Но Синди — его жена, — напомнила Эми.

Прославленный кинорежиссер Клифф Оуэн купил дом на острове Айлей через полтора года после свадьбы с фотомоделью Синди Харгривс — когда у них родилась дочь Мими. С тех пор они часто приезжали сюда всей семьей, чтобы отдохнуть от голливудской суеты и шумихи.

— Тем не менее, — проскрежетал Роберт Харгривс, — я специально просил Клиффа…

На этот раз Эми сама его перебила.

— Мистер Харгривс, — тихо сказала она, — думаю, нам лучше продолжить разговор в машине.

Она выразительно покосилась на окошечко справочного бюро — клерк явно проявлял интерес к их беседе. Проследив направление ее взгляда, Харгривс, ни слова не говоря, повернулся и зашагал к багажной тележке, которую оставил у стены. Эми, пожав плечами, последовала за ним. Увидев зачехленную гитару, лежащую поверх двух дорогих чемоданов из натуральной кожи, она спросила:

— Вы играете на гитаре?

Чтобы не отставать от Харгривса, ей приходилось на каждый его шаг делать два своих.

Он оглянулся и равнодушно посмотрел на нее.

— Прошу прощения?

У Эми мелькнула мысль, что этот высокомерный тип вряд ли когда-то действительно просит прошения за какие-то свои действия, но хорошим манерам его, по крайней мере, научили.

— Я увидела гитару, — пояснила Эми.

Харгривс смотрел на нее все так же бесстрастно, почти как на пустое место.

— И что?

Ну это уж слишком! Эми глубоко вздохнула, стараясь не терять выдержки, и медленно, с расстановкой проговорила:

— Послушайте, мистер Харгривс, предлагаю начать сначала.