Прежде всего —умыться. И помыть руки. В таком виде я даже переодеваться не хочу. Быстро прошла в ванную и включила воду. Кран сказал мне: «Пшшш» и из него вытекла одинокая капля воды. Как мило. Водопровод у нас тоже отключили. Причём весьма своевременно. А где мне теперь помыть руки?..

Глава 18

Это был очень грустный День Рождения. В школе Сашу тоже поздравляли весьма сдержанно. В качестве подарка ему налили полуторную порцию дрожжевого супа. Суп с отрубями нам давать перестали. Теперь дают пахнущий мылом дрожжевой суп, да и того-то совсем мало.

Соевое молоко тоже больше не дают. Сейчас мы с Сашей в баночку отливаем по четыре ложки супа из своих тарелок. Вовка совсем плох стал. Почти не встаёт с кровати. Только к стоящему в углу комнаты ведру, которое нам туалет заменяет. Канализация ведь одновременно с водопроводом отключилась.

Папа собирается в воскресенье сходить навестить дедушку Кондрата и бабу Таню. Как они там? И, хоть ему и стыдно, попросить у стариков немножко еды. Если есть. Потому что Вова тает прямо на глазах. Да и у Сашки что-то стали ноги опухать. Ему уже в валенки влезать неудобно.

И это очень опасно. Если Саша не сможет добираться до школы, то не будет получать суп. То есть, еды станет ещё меньше.

С сегодняшнего дня Сашу дежурить на чердак я больше не отпущу. Но и не дежурить тоже нельзя. Фашистские гады не будут смотреть, опух там кто, ослаб или заболел. Всё равно могут прилететь. А этой ночью Сашина очередь. И если он не придёт, то Валька один может не справиться. Пожар же —это практически верная смерть. Пока приедут пожарники, будет уже поздно. Да и приедут ли —ещё неизвестно. Могут и не приехать. В городе намного более важные объекты есть, чем наш дом. И они тоже могут загореться.

Поэтому этой ночью по тревоге на чердак я полезу. Ни разу не была ещё на чердаке, но Сашка мне всё объяснил. Там просто. Главное —успеть.

Я как-то лучше Саши переношу голод. Наверное потому, что худая. Я и до войны, помню, ела немного. Сашка же на полголовы выше меня, да и в плечах заметно пошире. Вот он и сгорает быстрее. Девочки вообще как-то лучше голод выносят.

С начала этой недели наш класс с шестым объединили. Всё равно мы больше не учимся. В школу лишь за супом и ходим. Так в нашем объединённом 5-6 классе из тридцати двух человек мальчиков только восемь. Считая Сашку. Остальные уже и за супом не приходят.

И за водой на колонку я сегодня с утра ходила. А Саша ходил в булочную. Ему повезло. Очередь была короткая. Он за полчаса обернулся. А как я с водой вернулась —Саша уже дома был.

Когда я пришла с полным чайником, Вовка под кучей одеял лежал в постели, а Саша топором отковыривал щепочки от валявшегося на полу бревну. Ну, того самого, что мне Колька и Волька принесли. На столе же, на чистой тарелке лежала причина сегодняшнего уныния всего города. Хлеб.

Норму снизили снова.

Опять!!

С двадцатого ноября нам всем полагается по сто двадцать пять грамм. Сто двадцать пять грамм в день. На столе лежит сегодняшняя пайка. Кажется, что кусок хлеба довольно большой, но это не так. Он большой от того, что на самом деле там четыре пайки. Пятьсот грамм. Еда для меня, братьев и папы. Тётя Шура ночевать домой не приходит.

Но всё равно. Всё равно! Всё равно будет праздник!! Будет!!!

Фашисты не заставят нас отказаться от праздника.

Саша растопил печку, я поставила на неё чайник и принялась нарезать хлеб тонюсенькими ломтиками. Нарезав хлеб, я стала эти ломтики сушить на буржуйке, так они получаются вкуснее. А Саша отложил в сторонку папину пайку и отдал блюдце, на котором я резала хлеб, Вовке. Так у нас было заведено.