Илья Ильф, Евгений Петров. Лентяй
Последним явился Яков Иванович Дубинин. — Салют! — сказал он жизнерадостно. — Здравствуйте, Федор Николаевич, здравствуйте, Людмила Филипповна. Остальным — общий привет. Но, повернувшись к своему столу и увидев на нем большую кучу деловых папок, он сразу увял. Некоторое время он сидел, тупо глядя на бумаги, потом встрепенулся и развернул «Правду». — Ого! — сказал он минут через десять. — Немцы-то, а? «Эр нувель» пишет… Сектор безмолвствовал. Дубинин, конечно, понимал, что надо бы заняться планированием, но какая-то неодолимая сила заставила его перевернуть страницу и углубиться в чтение большой медицинской статьи. — Товарищи, — внезапно воскликнул он, высоко подымая брови, — вы только смотрите, что делается! Вы читали сегодняшнюю «Правду»? Трудолюбивые сотрудники подняли на него затуманенные глаза, а Людмила Филипповна на минуту даже перестала печатать. — Можно будет рожать без боли! Здорово, а? Он так взволновался, как будто бы сам неоднократно рожал и испытывал при этом ужасные страдания. Машинка снова застучала, а Яков Иванович принялся читать дальше. Он добросовестно прочитывал все по порядку, не пропуская ни одного столбца и бормоча: — А сев ничего. Сеют, сеют, засевают. Что-то в этом году в грязь не сеют? А может, сеют, но не пишут? Ну-с, пойдем дальше. Ого! Опять хулиганы! Я бы с ними не стеснялся, честное слово! Профессор Пикар приехал в Варшаву. Я бы лично никогда не полетел в стратосферу. Хоть вы меня озолотите… Ну-с, в Большом театре сегодня «Садко», билеты со штампом «Град Китеж» действительны на двадцать восьмое. Дальше что? Концерт Беаты Малкин… Вечер сатиры и юмора при участии лучших сил… Партколлегия вызывает в комнату № 598 товарища Никитина… Так, так… Телефоны редакции… Уполномоченный Главлита 22624… Дубинин озабоченно посмотрел на часы: было всего только одиннадцать. — Да, а «Известия» где? — деловито закричал он. — Дайте мне «Известия». Федор Николаевич, где «Известия»? Вечно эта проклятая курьерша куда-то их засовывает. — Сегодня «Известий» нет, — сухо ответил Федор Николаевич. — Как нет? — После выходного «Известий» никогда не бывает. Яков Иванович даже изменился в лице, когда понял, что читать больше нечего. В тоске он захрустел пальцами и четверть часа сидел, не будучи в силах пошевелиться. Потом собрался с духом и стал изготовлять картонный переплетик для своего паспорта. Он долго и старательно что-то резал, клеил и, высунув язык, выводил надпись: «Я.И. Дубинин». К часу дня грандиозный труд был закончен. Приближалась роковая минута, когда придется все-таки заняться планированием. Яков Иванович отвернулся от письменного стола брезгливо, как кот, которому пьяный шутник сует в нос дымящуюся папиросу. Он даже фыркнул от отвращения. За окном шумели голые весенние ветки. — Сегодня солнечно, но ветрено, — сообщил Яков Иванович, набиваясь на разговор. — Не мешайте работать, — ответила Людмила Филипповна. — Я, кажется, всем здесь мешаю, — обидчиво сказал Дубинин. — Что ж, я могу уйти. И он ушел в уборную, где сидел сорок минут, думая о нетоварищеском, нечутком отношении к нему сотрудников сектора планирования, о профессоре Пикаре и о том, что билеты на «Град Китеж» действительны на двадцать восьмое. «Вот черт, — думал он, — ходят же люди по театрам. |
