|
– Ну конечно, – ответила она. – Он умен, не болтлив, крепкого сложения. Поступайте с ним по вашему усмотрению. 24 Я вернулся к себе и весь остаток дня употребил на то, чтобы зрело обдумать предстоявшее мне дело. Наступил вечер; Кристофано на своей гондоле ждал меня под окном. Я надел костюм гондольера. Вдали появился баркас Леони, освещенный фонариками из разноцветных стекол, которые сверкали, как драгоценные камни, начиная с верхушек мачт и кончая самыми незначительными снастями; когда смолкала оглушительная музыка, со всех сторон взлетали ракеты. Я стал на корме гондолы с веслом в руке и нагнал баркас. Леони стоял на борту в том же костюме, что и накануне; Жюльетта сидела среди музыкантов; на ней был тоже роскошный наряд, но она казалась унылой и задумчивой и не обращала на Леони внимания. Кристофано снял шляпу и поднес фонарь к лицу. Леони узнал его и прыгнул в гондолу. Как только он там очутился, Кристофано сказал ему, что Мизана ждет его в другой гондоле, возле городского сада. – Почему же она не здесь? – спросил он. – Non so note 2, – равнодушно отвечал гондольер и снова принялся грести. Я ему усердно помогал, и вскоре мы миновали городской сад. Нас окутывал густой туман. Леони несколько раз наклонялся и спрашивал, скоро ли мы будем на месте. Мы быстро скользили по спокойной лагуне; луна, бледная и подернутая дымкой, не светила, а лишь белела в ночи. Мы вышли тайком, как контрабандисты, за линию морского кордона, которую обычно пересекают только с разрешения таможенной полиции, и остановились лишь у песчаного берега Лидо, пристав к отдаленной отмели, чтобы случайно не повстречаться с людьми. – Мерзавцы! – вскричал наш пленник. – Куда вы, черт возьми, меня привезли? Где лестницы городского сада? Где гондола Мизаны? Проклятие! Мы врезались в песок! Вы заблудились в тумане, олухи вы эдакие, и высаживаете меня наугад?.. – Нет, синьор, – сказал я ему по итальянски, – благоволите пройти со мною шагов десять, и вы встретите того, кого вы ищете. Он последовал за мной, а Кристофано, в соответствии с полученными приказаниями, тотчас же вышел на гондоле в лагуну и направился к противоположному берегу острова, чтобы подождать меня там. – Да остановишься ли ты, разбойник! – крикнул мне Леони, после того как мы прошли несколько минут по берегу. – Ты что, хочешь здесь меня заморозить? Где твоя госпожа? Куда ты меня ведешь? – Синьор, – ответил я, оборачиваясь к нему и вытаскивая из под плаща то, что захватил с собой, – позвольте мне осветить вам путь. С этими словами я достал потайной фонарь, открыл его и повесил на причальный столб. – Черт подери, что ты там делаешь? – спросил он. – Да вы что оба, рехнулись? В чем дело? – Дело в том, – ответил я, доставая из под плаща две шпаги, – что вам придется со мною драться. – С тобою, негодяй? Да я изобью тебя, как ты того заслужил! – Одну минуту! – сказал я, хватая его за шиворот с такой силой, что это его несколько ошеломило. – Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я такой же дворянин, как вы; к тому же я порядочный человек, а вы мерзавец. Стало быть, дерясь с вами, я оказываю вам слишком большую честь. Мне показалось, что противник мой дрожит и пытается вырваться у меня из рук. Я схватил его посильнее. – Да что вам от меня нужно? – вскричал он. – Ради самого дьявола, кто вы? Я вас не знаю. Почему вы меня привезли сюда? Вы собираетесь меня убить? У меня при себе денег нет. Вы вор? – Нет, – ответил я, – вор и убийца здесь – только вы, вам это отлично известно. – Вы, стало быть, мой враг? – Да, я ваш враг. – Как вас зовут? – Это вас не касается; вы это узнаете, если убьете меня. |
