— Что, если это был романист-фельетонист? «Да здравствует К!» — и всего делов. Зачем надрываться, выдумывая длинные предложения, когда платят построчно? Вот послушайте, я тоже применил методу великого писателя на практике:
Мастиф обнюхал каменный Андреевский крест.
— Элевтерий! Фу, нечестивец!
— Гав, гав!
— Эта башня хранит сокровища тамплиеров…
Мастиф задрал лапу и оросил окрестности.
— Грр, грр, грр!
— Элевтерий, ты чуешь гнилостный запах? О боже, это же… проклятая амбра!
Мастиф повалился на бок, язык свесился из пасти, глаза закатились.
— Ах! Все кончено! — простонала Фрида фон Глокеншпиль.
Прежде чем потерять сознание, она успела написать пальцем на песке: «ВОЕВОДА».
— Жозеф, что за бред? — помотал головой Виктор. — Ваши умозаключения уводят нас в сторону. Я пришел сюда не для того, чтобы считать количество строк в ваших романах-фельетонах.
— Вам не понравился мой текст, признайтесь, — надулся молодой человек.
— В нем слишком много «гав» и «грр».
— Это создает драматическое напряжение. Вам лишь бы покритиковать! Отвечайте, понравился или нет? Я несколько месяцев над ним бился!
— Понравился, понравился, браво, вы далеко пойдете, потому что в литературе как в кулинарном искусстве — чем проще блюдо, тем быстрее усваивается… А зачем вам понадобилось это слово?
— «Воевода»? Я хотел создать готическую атмосферу.
— Нет, не «воевода», я имел в виду «амбру». Редкое слово, странно, что вы его употребили.
— Это из-за кражи в ювелирном магазине Бридуара. Вы забыли, патрон? Я же читал вам статью, а вы, значит, меня не слушали. Ну конечно, чего меня слушать, я у вас в лавке всего лишь предмет мебели!
Виктор, проигнорировав ворчание управляющего, достал из кармана акцию «Амбрекса», оставленную графиней де Салиньяк, и задумчиво ее прочитал.
— А, бумажка Фриуля? — фыркнул Жозеф. — Эта лысая башка и его малахольный племянничек получили по заслугам. Сразу вспоминаются система Лоу и Ост-Индская компания. А еще в «Горбуне» уродец с улицы Кенкампуа предлагал биржевым игрокам за плату погладить его горб — тогда, мол, их сделка будет удачной. Надо было герцогу де Фриулю погладить мой горб — не остался бы на бобах! — Он выхватил у Виктора акцию и внимательно ее изучил. Нечто любопытное привлекло его взгляд. — А это что? Леопольд Гранжан… Черт возьми, патрон! Глядите, вот тут, слева, подпись управляющего: Леопольд Гранжан! Патрон, у меня не было времени разыскать эмальерную мастерскую, но вы же помните… Погодите минутку… — Молодой человек в крайнем возбуждении схватил свой блокнот со всякой всячиной. — Леопольд Гранжан, эмальер, заколотый кинжалом на улице Шеврель! Улавливаете, патрон?! Этот тип был управляющим анонимного общества «Амбрекс»!
Виктор пробежал взглядом газетную вырезку, наклеенную в блокнот, и пробормотал:
— «Слияньем ладана, и амбры, и бензоя…» Амбра — «Амбрекс». Леопардус — леопард. — Он был так занят мыслями о переплетчике, что и забыл о деле эмальера. — Все это как-то связано со смертью Пьера Андрези…
— А второго управляющего зовут Фредерик Даглан, вот, справа подпись. Кто это, патрон?
— Жозеф, перестаньте тараторить хоть на минутку, дайте подумать… У кого Фриуль приобрел эти акции? Какой-то актеришка… Театр «Монпансье»?
— «Эшикье», патрон. |